Вещие сны

— Да, это правда. Когда они только что поженились, он все время посылал в Портленд за розами — раза по два в неделю. Но иногда роз не могли найти, или они были нехороши, и он решил, что нужно устроить питомник здесь, в Клиффсайде. Вот меня и пригласили из Сан-Франциско. Он знал, кого пригласить — я и раньше выполнял там кое-какую работу для его семьи.

Еще один из Сан-Франциско!

— Понятно.

Джоанна не знала, можно ли и стоит ли его расспрашивать, но не могла справиться с неодолимым желанием задавать вопросы. Наверное, потому, что именно здесь она обнаружила розы из своего сна и цветы оказались названы именем Кэролайн. Значит, это место — или, возможно, этот мужчина важны для поисков сведений о жизни и смерти Кэролайн. Иначе почему же ваза с этими розами снилась ей?

— Кажется, вы находите это забавным, мистер Харрисон?

— Адам. Мисс Флинн, я нахожу это преуморительным.

Она удивилась его подчеркнуто саркастическому тону.

— Э… пожалуйста, называйте меня Джоанна. Простите, но… кажется, вы не любили Кэролайн?

Он посмотрел на нее, словно взвешивая, насколько ее это интересует. Не настороженно, как многие в этом городе, а просто раздумчиво.

— Я слышал, вы расспрашиваете людей про Кэролайн. Могу я узнать почему?

Чуть поколебавшись, Джоанна, послушавшись внутреннего голоса, ответила правду, — впрочем, так она поступала почти всю жизнь.

— Потому что я на нее похожа. Потому что здесь меня принимают за нее, во мне предполагают ее. И мне нужно понять, какой она была, а не просто выслушивать байки про ее любимый цвет и ее любимые духи.

Он кивнул и пожал плечами, словно ему это безразлично.

— Логично. О'кей, тогда — я знаю, что я в меньшинстве, но я действительно не любил Кэролайн. Со всеми своими ангельскими улыбками и ласковым голосом она была очень жестокой женщиной, которая никогда ни перед чем не останавливалась, твердо намереваясь получить то, чего ей хотелось, не задумываясь, кому сделает больно.

В его словах явственно прозвучала горечь, и Джоанна легко догадалась о ее возможной причине.

— Чего же ей хотелось от вас?

Он издал короткий смешок.

— Соучастия. И она его получила.

— Соучастия в чем? — упорно добивалась своего Джоанна, не надеясь, впрочем, что он захочет сказать больше того, что уже сказал. Но то ли потому, что она была похожа на женщину, к которой он испытывал столь сильные чувства, то ли потому, что он так долго держал все это в себе, он ответил.

— Во лжи, в постоянной угнетающей лжи. Ей нужно было безопасное убежище для встреч с любовником, и, кажется, ее особенно возбуждало это место — которое ее муж построил в честь любви к ней.

Джоанна не знала, что и сказать. Портрет, который рисовал Адам, так отличался от всего, что рассказывали об этой женщине другие… Похоже, что он смотрел на Кэролайн сквозь призму своей антипатии — или, что маловероятно, но возможно, именно к нему Кэролайн была обращена исключительно дурной стороной своей натуры. Все зависело от того, насколько близко он ее знал, а Джоанна почему-то была уверена, что близко.

— За конторой есть небольшая комнатка, — тусклым и невыразительным голосом продолжал Адам, словно услышав ее мысли. — Она служит складом для хранения всего, чему не нашлось другого места. Она принесла туда плед, бросила его на мою старую койку и стала приходить на свидания по несколько раз в неделю.

Оранжерейный склад плюс старая конюшня? Что-то здесь не сходилось, и Джоанна спросила:

— Вы говорите, незадолго до гибели Кэролайн приходила сюда по несколько раз в неделю?

Адам покачал головой.

— Нет. Это было больше года назад и длилось всего несколько недель, но, черт побери, измена есть измена, обман есть обман. Она хотела причинить Скотту боль, вот зачем ей это было нужно. Она проделывала все это, чтобы причинить ему боль!

— И ей это удалось?

Адам опять издал знакомый уже короткий смешок.

— Видите ли, Джоанна, дело в том, что Кэролайн была труслива. Она никогда не шла на открытую конфронтацию. С одной стороны, она, конечно, хотела отравить Скотту жизнь, с другой стороны — ей не хватало смелости рассказать ему о своих романах. Я не знаю, может быть, эту ее болезненную потребность удовлетворяло уже само наличие любовника. Этакое тайное упоение тем, что другой мужчина получает то, что по праву принадлежит Скотту. Может быть, она так это понимала. — Он вновь пожал плечами. — В любом случае, сомневаюсь, чтобы она ему рассказывала. Может быть, ждала, что это сделает брошенный любовник — воображала, что он настолько обезумеет, что решит таким образом отомстить.

— А вы это сделали? — тихо спросила Джоанна.

— Нет, — все тем же ровным голосом сказал он, невесело улыбаясь. — Но, может быть, делали другие. Я прекрасно понимал, что был лишь одним из многих. Однажды я спросил ее: ты спишь со своими любовниками в грязных каморках и дешевых мотелях, чтобы сильнее ощутить контраст? Действительно, сколь же прекрасен дом над морем на их фоне, дом твоего мужа? Она только засмеялась.

В голове у Джоанны теснились вопросы, и она выбрала один наугад.

— Почему же ваш роман кончился?