Вещие сны Храпунцель

Я достала из сумочки удостоверение и показала его приветливой женщине.

– Детективное агентство, – прочитала та, – как в кино прямо! Что случилось-то?

– Вы сказали, что у Евгении убили сына, но он вроде пропал без вести. Вдруг парень просто сбежал? Почему вы думаете, что его лишили жизни? – задала я свой вопрос.

– Значит, слушай, – оживилась Олимпиада и завела рассказ.

Родители Джейн отличались патологической жадностью. Отец Жени – председатель сельсовета, или, на современном языке, местный мэр, ничего никому не делал просто так. Самую простую справку без взятки не выдавал. Мать Евгении была врачом, заведовала небольшой больницей и вела себя как муж. Такая семья не должна была испытывать материальных трудностей. Но все Кабановы бедно одевались, глава семьи носил самые дешевые часы, а его супруга не сверкала даже дешевыми украшениями. Куда они девали деньги? Жители Горяева и близлежащих сел знали: если тебе срочно нужна некая сумма, иди к Ивану Петровичу, он даст деньги сразу. Но ты потом вернешь долг с процентами. Когда отец умер, ростовщичеством занялась Мария Алексеевна, мать Жени. А после ее кончины «ссудной кассой» стала рулить Джейн.

Вся округа знала, что молодая Кабанова хочет выйти замуж. Она не скрывала своего желания, частенько забегала к Лидии, местной свахе, и робко интересовалась:

– Может, для меня жених найдется?

Кое-кто из местных парней с большим удовольствием мог отвести Евгению в загс. Их привлекало богатство невесты, поэтому они проявляли к ней интерес. Джейн радовалась каждому новому кавалеру, короткому периоду ухаживания, подаркам, которые ей дарили, и в конце концов пускала претендента на ее руку и сердце в дом, укладывала в свою постель. Но ни один из женихов совместного проживания не выдержал. Самым терпеливым, считай, жадным, оказался Степа Маслов, он провел с Кабановой три месяца. Когда парень вернулся домой, его мамаша, злоязыкая Катерина Петровна, растрепала в местном магазине, как живет самая богатая невеста околотка: спит на рванине, питается просроченными продуктами и, чтобы поменьше платить за газ, моется холодной водой.

– Пусть у нее «бабок» полные подвалы, но жить с жадиной невозможно, – резюмировала Маслова.

Через какое-то время ручеек лиц мужского пола, который вяло тек к Кабановой, иссяк. От кого она забеременела и родила мальчика? Даже сейчас, когда прошло много лет, этот вопрос нет-нет да и всплывает в беседах немногочисленных теперь местных кумушек.

Ребенок у Джейн получился странный. Люди, которые приходили к Кабановой, никогда не слышали детского плача.

Как только сыну исполнилось три месяца, Джейн отдала его в ясли, затем мальчик переместился в детский сад, потом в школу. Дети не любили Сережу, дразнили его, а порой откровенно издевались над ним, называли нищим придурком, на всю голову больным. В чем причина такого отношения? Кабанов одевался в отрепья. У него никогда не было при себе конфет, печенья, которыми можно угостить приятелей. Евгения отказалась платить за обеды в школе, но директриса, добрая женщина, оформила ученика как неимущего, и Сергей стал получать бесплатные обеды. Вечно голодный мальчик съедал их до крошки, а у местной детворы считалось нормой кривить нос при виде «изысков» школьной столовой и презрительно говорить:

– Такое дерьмо даже собаки не едят.

Сережа же лопал и суп, и скользкие холодные макароны с аппетитом. Одноклассники прозвали его жруном. Сидел мальчик один на последней парте. Только в пятом классе у него появилась соседка – Майя Трошина, девочка, у которой из родных была только бабушка. Почему она пересела к Кабанову?

Как-то раз школьники начали в очередной раз дразнить Сережу, тот, по своему обыкновению, молчал, сидел на перемене за своим столом, читал какую-то толстую старую книгу. Федя Круглов, весьма недовольный тем, что жертва не реагирует, выхватил у него том.

– Отдай, пожалуйста, – попросил Сережа, – книга не моя. Взял ее в библиотеке в Москве. Если порвутся страницы, мне там больше никакой литературы не дадут, это библиотека для взрослых. А там много интересных книг, еще тех, что в девятнадцатом веке выпустили.

Федор рассмеялся, бросил книгу Лене Кисуниной.

– Собачка, лови!

Сережа попытался поймать том, но Лена перекинула его Паше Окошину. Забава понравилась школьникам, они швыряли том друг другу, потом Лена отправила его в окно и велела:

– Кабанов, иди ищи.

– Как вам не стыдно! – возмутилась Майя Трошина. – Чего Серега вам плохого сделал? Сидел тихо, к вам не приставал.

Майю в классе любили и побаивались. Девочка занималась спортивной гимнастикой и могла так дать в зубы, что мало не покажется. Училась она отвратительно, знаний не хватало даже на двойки. Но поскольку на всех районных и областных соревнованиях Трошина всегда занимала призовые места, ей ставили в журнал четверки.

– Да ладно тебе, – загудел Федор, – уж и посмеяться над придурком нельзя. Он что, тебе нравится?

В ту же секунду Круглов оказался на полу, удар в нос, который Трошина нанесла главному мучителю Сергея, был сокрушительным.