Вещий Олег

У него хватило сил выдернуть меч и не упасть самому, хотя все плыло перед глазами, а боль в разорванном запястье стала такой, что он едва удерживал сознание. И заставлял, всей волей заставлял себя видеть рухнувшего соперника, замершую толпу на площади и три десятка варягов. Но все-таки закачался и, наверное, упал бы, если бы Трувор Белоголовый не подставил плечо. Он оперся левой рукой и оглянулся на выборных новгородских судей:

– Я победил Вадима Храброго, Господин Великий Новгород!

Гулко и печально ударил вечевой колокол.

5

Гулко и печально ударил вечевой колокол. И не успел звук его растаять в воздухе, как с дальних концов города донеслись дикие крики: подкупленные обещаниями орды ринулись жечь и грабить. По площади заметались люди, началась паника, а изнемогавший от боли, усталости и потери крови Рюрик торжествовал: вечевой колокол Новгорода пробил его час.

– Белоголовый, передай моему сыну Ротбару, чтоб атаковал разбойников. Пленных не брать. Новгородцы, отстоим от врага Великий Новгород!

Очнулся Рюрик в прохладной палате, когда все было кончено. Наемники, не ожидающие удара в спину, были разгромлены с помощью новгородской рати быстро и беспощадно: Рюрику не нужны были свидетели, и варяги старательно добили раненых. Об этом доложил конунгу Трувор Белоголовый с глазу на глаз: больше в палате никого не было.

– Именитые люди Новгорода во главе с Гостомыслом ждут, когда повелишь войти, конунг.

«Что-то я хотел запомнить во время боя, – думал Рюрик. – Что-то важное твердил себе, чтобы не забыть… Ах да, Трувор бросил мне свой меч и тем унизил меня, потому что я до сей поры помню взгляд своего старого конунга. Трувор напомнил мне сегодня об этом, и глаза его сияли от восторга. Он торжествовал…» И спросил:

– У нас большие потери?

– Мы кололи их в спины, конунг.

– Где Ротбар?

– Поехал за Олегом. У мальчика малая охрана, и недобитые нами сегодня могут попытаться отомстить.

– Ротбар рассудил верно. Помоги мне встать и позови бояр.

– Ты победил, конунг, – с почтением сказал Белоголовый, помогая Рюрику пересесть во главу стола.

– Мы победим, когда уничтожим всех, на кого опирался Вадим. Всех его друзей и всех его людей. И… – Он помолчал. – У Вадима есть дети?

– Нет. Только жена. Ее ищут.

– Пусть найдут. Зови бояр.

Бояр было семеро. Рюрик знал их по службе в городе, где его дружина поддерживала порядок. Тогда этот порядок («наряд», как говорили славяне) определял новгородский посадник Гостомысл – самый богатый, самый влиятельный и самый умный из новгородцев. Именно он нанимал Рюрика и его варягов для охраны города и торговых путей, он определял вознаграждение дружине и конунгу, и тогда Рюрик три шага пятился при расставании, прежде чем уйти. Но сегодня Рюрик сидел во главе стола, а Гостомысл первым отбил ему поясной поклон.

– Вече Господина Великого Новгорода повелело наречь тебя князем, конунг Рюрик. Иди и володей нами!

– Слава князю Рюрику! – хором подхватили бояре. – Слава!

– Страна наша велика и обильна, а наряда в ней нет. Принеси нам мир и правый суд, князь Рюрик, и Новгород будет славить тебя во веки веков.

«О праве моих сыновей эта старая лиса не сказала ни слова, – подумал Рюрик. – Но я вытяну из тебя их права».

И сказал:

– Павшего в честном поединке славного витязя Вадима Храброго предать огню с великими почестями. Семью его…

– У него нет никого, кроме жены.

– Жену его найти: я желаю приблизить ее, воздав должное вдове отважного Вадима.

– Наши люди ищут ее.

– Жаль, что приходится учить тебя, посадник Гостомысл. Вы найдете ее на похоронах мужа и приведете ко мне, когда обряд будет завершен.

– Склоняю голову перед твоей мудростью, князь Рюрик, – вкрадчиво произнес Гостомысл. – Мы немедленно исполним твое повеление, но позволь досказать тебе наши условия.

– Говори, посадник.

– Новгород нарекает тебя князем с родом своим.

«Вот где он поставил силки, – подумал Рюрик. – Ему отлично известно, что у варяга нет и не может быть рода, ибо он проклят своей землей. Надо выигрывать время…»

И сказал:

– Это справедливо, ибо род мой наследует мою власть. Верно ли я понял тебя, посадник?

– Ты верно понял, князь. Нет рода – нет наследия, и тогда ты будешь князем только при жизни своей.

– Прежде чем принести роту жителям Великого Новгорода, я должен посоветоваться с богами и родом своим, ибо сейчас здесь присутствует только один из братьев моих, – его осенило вдруг, он был счастлив, что осенило, – Трувор Белоголовый. Он останется за меня творить справедливый суд и защищать город. Время неспокойное, наряд еще не восстановлен, вокруг бродят вооруженные отряды. Если вы согласны, я, избранный вами князь, оставляю за себя брата Трувора. Если нет – я увожу своих варягов.

Бояре сгрудились, о чем-то тихо заговорили… Впрочем, Рюрик не прислушивался: он поставил их в безвыходное положение – во всем Новгороде не оставалось сколько-нибудь серьезной силы, на которую Гостомысл мог бы положиться. Кроме варягов, увести которых угрожал Рюрик.