Весёлый лес

Опустившийся подобно гильотине топор Лесли просвистел у самого уха людоеда и ударил его по не захваченному Грррмом плечу. Люди содрогнулись от звука стали, встретившейся с плотью, бугень охнул…[22] И здоровая рука его, на лету сжимаясь в кулак, моментально выметнулась к лицу дровосека, с честью опровергая первый постулат небрежного наблюдения. Отброшенный зубодробительным ударом, Лесли кубарем отлетел на несколько метров вместе с топором, впечатался головой в стену и обмяк.

Что было дальше – понять не успели не только его ошеломленные товарищи, но и сам бугень вместе со своей прославленной молниеносной реакцией.

Рука Агафона, словно зажив отдельной от всего остального студента жизнью, вырвала из кармана вместе с куском ткани палочку и яростно ткнула взбешенного Гнннра прямо в морду. Раздался мелодичный перезвон серебряных колокольчиков; розовая пыль, разметаемая радужными крыльями, клубами взлетела к потолку, пугая и окрашивая застигнутых врасплох пауков… А когда пропала – будто в воздухе растворилась – то поперек дверного проема вместо разъяренного бугня лежала большущая сине-зеленая склизкая туша, украшенная беспорядочным сплетеньем толстых руко– и ногощупалец, среди которых, подобно одуванчикам на свалке, выглядывали на волосатых ниточках желтые глаза.

И воняла.

– Гнусь! – с отвращением скривился оставшийся бугень и, в подтверждение тезиса второго, обвел сверлящим взором застывших по ту сторону семирука людей, после всплеска магии фей растерявших все личины. – Кто гнусь в дом притащить? Человек мужик?

Взгляд его задержался на бледной физиономии школяра, и осознание несколько иного рода медленно озарило перекошенную гневом зеленую морду.

– А кто человек мужик в дом притащить? – сладким голоском пчелы над неучтенной бочкой меда вопросил Грррм. После того же, как до мозга бугня дошла и остальная информация, передаваемая восторженно не верящими себе глазами, злобная еще секунду назад рожа осветилась умильной радостью.

– …и человек женщина, две штуки?…

И, брезгливо подвинув ногой тушу слабо шевелящегося семирука, Грррм вытянул из ножен кинжал, похожий больше на короткий меч, и повелительно ткнул им в сторону кухни:

– Все туда идти. К завтраку успеть.

К чьему завтраку должны были успевать люди, двоетолков ни у кого не возникло.

– Бегите!!! – выкрикнул Агафон девушкам, вскинул палочку, лихорадочно вспоминая хоть какое-нибудь заклинание, которое можно было бы применить в подобном случае, и даже почти вспомнил, но легкий презрительный удар могучего зеленого кулака сбил его с ног и отправил кувырком по коридору.

– Не злить Грррм! Чучело! – оскалив клыки, двинулся к нему бугень.

– От чучела слышу… – сквозь стиснутые зубы прошипел чародей, вскинул палочку и выпалил короткое фейское заклинание на трансформацию мыши в лошадь.

Струя серебряных искр попала людоеду в голову с расстояния в полметра. После этого спасения быть не могло. Для Агафона. От зеленого чудовища на двух копытах, ростом с гарцующего жеребца и с головой и хвостом исполинской мыши.

Исступленно пропищав и хлестнув себя метровым хвостом, монстр отшвырнул кинжал и обрушился на студента. Волшебник кинулся вбок, но огромная зеленая туша шмякнулась ему на ноги так, что кости, казалось, захрустели, и когтистая лапа вцепилась в плечо, заставляя завыть от боли и выронить палочку. Агафон дернулся вправо, влево, пытаясь вырваться, вывернуться, выскользнуть из яростной хватки, но могучие пальцы чудовища не давали ему сдвинуться и на десяток сантиметров без того, чтобы не лишиться руки. Еще один мощный рывок – теперь уже бугня – и белое от отчаяния и ужаса лицо чародея оказалось перед оскаленной пастью новоиспеченной конемыши. Полный ненависти взгляд – и удар головой об каменный пол, такой, что искры серебристые из глаз посыпались – без всякого фейства…

Краем заполошно зазвеневшего уха маг слышал, как будто кто-то где-то то ли закричал, то ли зарычал… И то ли чудилось ему, то ли виделось сверкающее над головой людоеда лезвие длинного кинжала, похожего, скорее, на короткий меч… И утробный смех монстра отдавался хтоническим эхом в гудящей голове – кто же в здравом уме надеется пробить куртку из земураговой шкуры ножом…

Горячее смрадное дыхание чудища в районе горла обволокло школяра зловонным коконом, приводя в сознание, и снова едва не лишая чувств…[23] и вдруг ослабло. Голова бугня мотнулась в сторону, будто от удара, и на секунду в поле отчаянно расфокусированного зрения мага оказалось багровое от ярости лицо Лесли – и его топор.

– Бей его, бей!!!

– Бей!!!

– Мага задену…

Скользящий удар по широкой, как лодка, обтянутой курткой спине монстра – и неистово рыкнув, бугень отшвырнул Агафона, вскочил и накинулся на нового обидчика.

Сцепившись в смертельной схватке, противники покатились по полу.

Чародей попытался подняться на ноги или хотя бы отыскать выроненную палочку, но все поплыло перед глазами, закуролесилось, закружилось, и он с глухим стоном снова обрушился на пол, схватился за голову и потерял сознание.