Весёлый Пушкин, или Прошла любовь, явилась муза…

Бранись, ворчи, болван болванов,
Ты не дождешься, друг мой Ланов,
Пощечин от руки моей.
Твоя торжественная рожа
На бабье гузно так похожа,
Что только просит киселей.

* * *

В доме Никиты Всеволожского, водевилиста, переводчика, страстного театрала, основателя общества «Зеленая лампа», с Пушкиным приключился забавный случай. У последнего был старый дядька-камердинер, очень преданный, но чрезвычайно упрямый и своевольный. Он слышал, как Александр Сергеевич жаловался при нем на одного издателя, требующего окончания поэмы, за которую Пушкин уже получил деньги вперед. Однажды Александр Сергеевич зашел утром к Никите Всеволодовичу, но последний был на охоте. Старик-дядька воспользовался случаем и стал приставать к Пушкину, чтобы он немедля закончил поэму, за которую получил деньги. Пушкин его обругал и категорически объявил, что никогда эту поэму не допишет. Упрямый старик, нисколько не смущаясь, запер Пушкина на ключ в кабинете Никиты Всеволодовича. Что ни делал раздосадованный Пушкин, но камердинер, стоя за дверями, твердил одну и ту же фразу:

– Пишите, Александр Сергеич, ваши стишки, а я не пущу, как хотите, должны писать и пишите!

Пушкин, понимая, что до вечернего возвращения Никиты Всеволодовича упрямец его не выпустит, смирился, сел за письменный стол и до того увлекся, что писал, не вставая, до следующего дня. Вечером и ночью он отгонял от письменного стола старика и прибывшего на подмогу Никиту Всеволодовича с безуспешными попытками уложить поэта спать. Так, благодаря требовательности камердинера, Пушкин окончил в срок одну из своих знаменитых поэм.

* * *

Во время пребывания Пушкина в Екатеринославе, где молодого поэта уже считали знаменитым и весьма многообещающим, восторженные поклонники его таланта – профессор Екатеринославской семинарии А. С. Понятовский и богатый помещик С. С. Клевцов – захотели с ним познакомиться. По возрасту господа были почти ровесниками Александра Сергеевича. Самостоятельно нашли убогую квартирку, где остановился поэт, вошли и замерли на пороге в немом почтении. Пушкин встретил непрошеных гостей с икорным бутербродом во рту и стаканом красного вина в руке.

– Что вам угодно? – спросил он вошедших холодно.

– Желали иметь честь видеть славного писателя! – бойко ответили гости.

На что славный писатель отчеканил им фразу:

– Ну, теперь видели? До свидания!

* * *

Жизнь в ожидании своей дальнейшей отправки на Кавказ в глухом и бедном городе тяготила молодого человека. Казалось, Пушкин две вынужденные недели нарочно поддразнивал и эпатировал дерзким поведением провинциальную публику, развлекая себя и испытывая на прочность местные нравы.

В Екатеринославе губернатор Шемиот давал обед и пригласил поэта как почетного гостя. Пушкин вошел в зал, когда все уже собрались. Костюм его был весьма эксцентричен, если не сказать скандален, на нем красовались прозрачные кисейные панталоны без нижнего белья. Все присутствующее общество пришло в замешательство: мужчины остолбенели, женщины перешептывались и посмеивались, обмахивая веером раскрасневшиеся от смущения лица. Пушкин вел себя непринужденно и как будто не замечал произведенного им ошеломляющего эффекта. Жена губернатора, госпожа Шемиот, чрезвычайно близорукая, не видела особенностей его наряда и продолжала непринужденно общаться с остолбеневшими гостями. Наконец, одна из присутствующих дам объяснила ей суть происходящего и посоветовала скорейшим образом удалить из гостиной дочерей-барышень ввиду крайнего неприличия ситуации. Госпожа Шемиот решительно отказывалась верить сказанному, продолжая уверять собеседницу в том, что у Пушкина просто летние панталоны бежевого или телесного цвета. Исчерпав доводы, губернаторша поддалась порыву установить истину самостоятельно, вооружилась лорнетом, подошла поближе, отбросив приличия, пригляделась и чуть было не лишилась чувств…

Дочери были немедленно изолированы. Хозяйка возмущена. Пушкин остался невозмутим – проделка сошла ему с рук.

* * *

Кто-то из знакомых, неожиданно встретив Пушкина в Киеве, спросил, как он попал туда.

– Язык до Киева доведет, – засмеялся Пушкин, намекая на причину своего удаления из Петербурга.

* * *

Однажды в Кишиневе, в бильярдной кофейни Фукса, Пушкин, будучи навеселе после обильного угощения жженкой, мешал играть на бильярде генералу Федору Федоровичу Орлову и его партнеру по игре полковнику Алексееву. Первый некоторое время вяло отбивался, потом вспылил и выкинул поэта из окна. Пушкин снова вбежал в бильярдную, схватил шар и запустил в Орлова, которому попал в плечо. Орлов бросился на него с кием, но Пушкин выставил вперед два пистолета и коротко пригрозил: «Убью». Орлов в ответ назвал его школьником, а Алексеев хмуро добавил, что школьников жестоко проучивают. Пушкин обоих вызвал на дуэль, а Липранди пригласил быть секундантом. На все уговоры «замять дело» он гневно отвечал:

– Ни за что! Я докажу им, что я не школьник!

Скоро Пушкин одумался: