Весёлый Роджер на подводных крыльях

Ромка усмехнулся. «Занятные парни! Хорошо, если познакомлюсь с ними поближе…»

– До завтра, – сказал Ромка Диме и зашагал к выходу. Уже на крыльце он обернулся и увидел, как тот за стеклянной дверью помахал ему рукой.

Однако назавтра Ромке не удалось попасть к Багдасарову – с утра сдавал давно висящую на хвосте лабу, а после двух пар друзей-сыщиков отыскать не удалось. Нигде. Нашел их Ромка лишь спустя три дня, да и то случайно – в институтской столовой. Разговорились, Багдасаров затащил Ромку к себе. Все эти дни Ромка строил самые фантастические теории насчет перстней, заранее зная, что все они ничуть не будут походить на правду.

Багдасаров извлек из недр видавшего виды шкафа стильную коричневую папку и небольшую коробку, похоже – от электробритвы. Водрузил их на стопку книг, возвышающуюся в центре стола, сел. Ромка опустился напротив, оседлав шатучий табурет.

– Небось, сгораешь от любопытства?

Ромка фыркнул: «Еще бы!»

– Тогда, слушай. Началась эта детективная история с перстнями, наверное, невероятно давно. Но для меня – всего-навсего семь лет назад, за год до службы. Как-то раз копался я в семейных бумагах и обнаружил любопытный документ. – Славка вынул из папки несколько пожелтевших листков почтенного возраста. На них змеился рукописный текст на неизвестном Ромке языке и рисунок присутствовал – знакомого вида перстень – весьма незаурядно выполненный углем.

– Понятно, что меня это заинтересовало. Я расспросил отца, но он почти ничего не знал, сказал только, что это одно из исторических увлечений деда. А дед как раз за неделю до этого уехал лечиться в Феодосию. Я еле дождался его, так как в поисках еще чего-нибудь, имеющего отношение к первому документу обнаружил целый архив и два перстня. Вот эти, – Багдасаров указал на пару перстней в коробке. Они покоились в ячейках, около которых виднелись аккуратно наклеенные бирочки с цифрами. Эти значились под номерами 1 и 4. Кроме того сейчас были заняты – ячейки 2,5 и 7. Третья и шестая пустовали.

– Второго, пятого и седьмого тогда еще не было, – сказал Багдасаров, коснувшись тремя пальцами, как пианист, соответствующих перстней. – Кстати, три дня назад ты принес вот этот, седьмой. Но вернемся к деду. Вот что он рассказал. Во время войны – а мой дед прошел всю войну, с первого до последнего дня – служил вместе с ним один парень, историк, Андрей Щелкалов. Как-то так вышло, что с дедом он сдружился: знаешь ведь, как это бывает – котелок один на двоих, ели вместе, спали рядом, одной шинелью укрывались. И носил этот парень на шее перстень – на цепочке. Дед спросил, что это за странная вещь. Выяснилось, что перстень имеет свою собственную биографию. Андрей рассказал все с самого начала, как я тебе пытаюсь.

Багдасаров хлопнул ладонями по столу.

– Придется совершить небольшой экскурс в историю. Приблизительно в 1570 году, во время правления Ивана Грозного, начал действовать русский корсарский флот. Знаешь, что это такое?

Ромка не знал.