Весло невесты

Вот что потрясло меня в купе и в магазине. Я снова услышала не себя и не про себя. Это так приятно. Теперь я знаю наверняка и уже не ошибусь. Когда тебе принесли всё и сразу на блюдечке с голубой каемочкой, нужно спросить: «Который час?» Хотя бы. Вместо ответа, скорее всего, блюдечко либо прячут за спину, либо оно случайно разбивается. И шансов однажды оказаться Штирлицем в Шмелеве и радоваться, что услышала, как выяснялись отношения в купе, почти не остается.

Премьера

В первый мой рабочий день на ниве торговли книгами грянул гром. В буквальном смысле. Только закрылась за моей спиной старая скрипучая дверь, как где-то вдалеке грянул гром. Там, где он гремел, наверняка, был ливень. А за окнами книжного было просто пасмурно и холодновато. Для лета холодновато. Для ранней осени было бы самое то. Я смотрела в окно. Как узник. Как первоклашка 1 сентября на первом уроке. И так слёзки на колёсках, а тут еще небо помогает плохому настроению.

Бывает дождь. Сам по себе дождь — не новость. Но бывает такой дождь, что его не видно и не слышно. Если не смотреть на лужи. Не то чтобы у капель сверхзвуковая скорость и нановеличина. Хотя величина, скорее всего, примерно такая и есть. В общем, если вглядываться в окно, в деревья — ничего не видно. Вслушиваться в звуки — тоже ничего, тишина. И только в лужах присутствует какое-то движение. Островки движения. Островки ряби. Будто насекомое по поверхности скользит и иногда за воду лапками зацепляется и передергивает поверхность лужи. Но никого на поверхности нет. А островки движения есть. Мерцают, в смысле, перемещаются. Моргнешь — и в той части, куда только что смотрел — островок ряби. Еще движение ресниц, взгляд в другую точку — движение смещается туда. Можно сойти с ума, потому что приходишь к выводу, что рябь на поверхности луж вызывают твои ресницы. Ни ветер. Ни дождь. Ни насекомое. Взмах ресниц. В это утро было пасмурно именно так: от взмаха моих ресниц возникала на лужах рябь. Больше знаменательных событий в день моей премьеры не случилось.

Не прошло и недели, как я продала первую книжку. Это был уже четвертый трудовой день. Работа больше напоминала службу в музее: стой и смотри по сторонам, изучай посетителей. Третий день подряд к нам приходила молодая девушка из странных и ничего не покупала. Она постоянно поправляла очки на носу и смущалась, когда ей предлагали помощь. Она сильно щурилась, чтобы рассмотреть надписи на корешках книг, задирала очки, но от помощи отказывалась. Только на третий день она решилась воспользоваться моими услугами:

— Да, пожалуйста, нет ли у вас «Войны и мира»? — она сняла очки и стала их усиленно протирать носовым платком.

— Вам нужен книжный вариант? — мне стало жалко ее глаз, потому что зрение от такого великого во всех смыслах произведения не улучшится как минимум.

— А есть еще какой-то другой? — она стала испуганно моргать сквозь очки, будто впервые в жизни их надела и ощущения были ей непривычны.

— Фильм, например, но у нас есть только книги.

— Мне книга и нужна! Понимаете, я учитель русского языка и литературы. Начинающий. А меня сразу на «Войну и мир» поставили.

— Поздравляю.

— Вы так считаете? А книгу я только в школе читала. В институте удалось проскочить. А тут… Решила, что надо перечитать, чтобы дети не оказались осведомлены лучше меня.

— Вы их переоцениваете. В лучшем случае они будут знать, сколько в «Войне и мире» томов и килограммов.

— Вы так считаете?

Протянула ей книги.

— Я продаю книги. Спасибо за покупку и приходите еще. У нас есть всё, что необходимо по школьной программе.

— Вы так считаете?

— До свидания, — всё, чем я могла ей помочь — это улыбка. Вот я и улыбалась.

Начинающая учительница вышла из магазина. Девочки кинулись меня поздравлять с дебютом. В голове крутилась мысль: «Значит ли это что-нибудь, когда первая книга, тобой проданная, называется «Война и мир»?». Девчонки на этот факт внимания не обратили. Они очень обрадовались появившемуся поводу для праздника. А праздник в книжном — это внеплановый чай и не с пирожками, а с тортом. Обмыть первую мою продажу собрался весь коллектив. Ирина Игоревна на правах руководителя решила толкнуть речь. Она сделала очень вдохновенное лицо и взяла паузу, во время которой должны были родиться проникновенные слова. Но на глазах у нее выступили слезы, и она сдавленным голосом смогла сказать только:

— Поздравляю!

Девочки активно захлопали в ладоши. Меня посетила догадка, что я пропустила что-то важное. Внезапно налетевшая эйфория также внезапно исчезла, и все стали просто есть торт. Потом Ирина Игоревна ушла в свой кабинет, а мы втроем остались. Зулька щебетала, а Ленка грустила.

— Что с настроением, Лен? — я долго сдерживалась, но чай с тортом всё-таки закончились, а любопытство мое осталось.

— Всё хорошо. И настроение хорошее, — прозвучало неубедительно.

— Заметно. Так на лице и написано.

— Да не выспалась просто, — Ленка посмотрела в окно и скривила лицо, — и погода тоску наводит.

— Погода зачудительная, — начала я ее «лечить», — потому как очень располагающая к распитию глинтвейнов у каминов.