Весьма безрассудно

— Мне нужно все, что Тэлон сможет найти на нее. Каждый след, вся информация — с момента ее появления до того, с кем она, черт возьми, общается! Я хочу все!

— Хорошо, — говорит Габриэль. — Я могу попросить его сделать это для тебя.

— Мне очень жаль, — задыхаюсь я.

Амелия вздыхает, и этот звук наполнен сочувствием:

— О, Энцо.

— Мне нужно идти.

— Куда?

— Я облажался, — я начинаю отступать назад. — Мне нужно найти ее.

— Энцо! — Амелия зовет меня, но Габриэль удерживает ее, оставляя меня одного. Я вылетаю за дверь, закидываю ногу на байк, и двигатель ревет, оживая.

Город проносится мимо, огни и шум сливаются в калейдоскоп красок и хаотическую симфонию. Это точное отражение бушующего внутри меня хаоса.

Двадцать минут — и я уже в подвале. Еще две — и я с безумной скоростью несусь по коридорам, раскидывая людей, чтобы добраться до коридора, ведущего к Хоуку и, надеюсь, к Блэйк. Прежний инцидент был полностью забыт. Это был не первый подобный случай, и не последний, а тех двоих, скорее всего, похоронили где-то в поле за этим складом, пока мы говорили. Сломанных костей было недостаточно для их наказания.

Хоук сидит за стойкой на кухне, склонив голову, и вертит в руках почти пустой стакан.

Оглянувшись через плечо, он без юмора смеется и качает головой.

— Она ушла, — говорит мужчина, поднимая голову, чтобы выплеснуть оставшуюся в стакане жидкость. Его слова словно лезвием прошлись по мне, осознание потери обрушилось тяжелым камнем.

— Куда?

Мой голос пугает его, и мужчина оглядывается на меня, сузив глаза.

— Я не знаю.

— Почему ты не остановил ее? — я стиснул зубы, пытаясь подавить свой гнев. Я не злился на Хоука, я не мог свалить на него то, в чем был виноват сам. Пересекая комнату, я остановился рядом с ним.

— Тебе когда-нибудь приходилось ловить диких животных, чемпион? — спрашивает он, и это прозвище, которое он дал мне много лет назад, звучит гораздо холоднее, чем должно быть.

— Нет.

Он кивает, как будто ожидал такого ответа.

— А мне приходилось. До переезда в Нью-Йорк я некоторое время жил на ферме, подрабатывал у хозяев. У них были проблемы с койотами, которые разоряли хозяйство, и они попросили меня помочь с расстановкой ловушек. Конечно, я согласился, не надеясь на большой результат. Оказалось, что я ошибся.

— Хоук…

— Капкан зацепил заднюю ногу, да так крепко, что прорезал кожу, и животное истекало кровью, но оно не переставало бороться, чтобы освободиться, — рассказывает Хоук, глядя в пустой стакан, крутя его между пальцами. — Когда я его нашел, несмотря на отчаянное сопротивление, он был в ужасе. Чертовски, дико напуган. Любое приближение вызывало у него щелканье пастью, рычание и демонстрацию силы, но я видел, как он дрожит всем телом. Он готов был откусить себе лапу, лишь бы избежать дальнейшей боли.

Мужчина поворачивается ко мне, гневно раздувая ноздри.

— Попытка уговорить Блэйк остаться после того, как ты пригрозил убить ее, была бы тем же самым.

— Я бы не причинил ей вреда, — выдавливаю я, чувствуя, как сжимается горло.

Хоук качает головой.

— А она верит, что ты причинишь. Так что ничто из того, что я сделал, не заставило бы ее остаться, а ловушка нанесла бы еще больший урон. Эта девушка не из тех, кто легко доверяет, но нам она доверяла. А потом ты все испортил.

— Я собираюсь все исправить.

— Она — это она, — говорит Хоук. — Блэйк — это твоя Лира.

Его слова обвили мою душу, словно тот капкан, о котором рассказывал мужчина. Моя Лира. Блэйк Хоука.

— Я знаю, — говорю ему. — И я верну ее.

Глава 24

Блэйк

Всего через час я сяду в следующий автобус и уеду отсюда. Я покину это место. А слезы все еще текли.

Черт, я ненавидела это. Я не должна была оставаться, не должна была привязываться ни к одному из них. Ради всего святого, я должна была прислушаться к себе!

Протираю лицо, глаза горят и тяжелеют, тело валится с ног. Придется спать в автобусе, что я ненавижу больше всего на свете. Общественный транспорт — последнее место, где хотелось бы быть такой беззащитной, как во сне.

Сейчас было тихо. Мне удалось найти укромный уголок в глубине автостанции, и я избежала большинства людей. Их взгляды едва задерживались на плачущей девушке в углу.

Грохот мотора, оглушительно разорвавший тишину, сменился мягким урчанием, а затем на станцию въезжает элегантный черный байк. Его водитель останавливается, облокотившись на сиденье толстыми бедрами. Мое сердце падает в желудок. Несмотря на то, что его голову скрывает черный шлем, а тело — кожаная куртка и черные джинсы, я сразу же понимаю, кто это. Размеры тела выдают его. Он был самым большим человеком, которого я когда-либо встречала.

Ужас леденит мои вены. Я медленно встаю, надеясь, что он еще не заметил меня, и я смогу сбежать. Неужели я не успела уйти? Конечно, он не стал бы убивать меня на виду у всех.