Весьма безрассудно

Но нам еще было о чем поговорить: о том, что произошло, о прошлом и о том, что случилось за последние пятнадцать лет, о настоящем и о том, что мы будем делать дальше.

Я не мог снова отпустить ее. Я уже думал, что потерял ее, и мне нужен был Хоук. Они оба были мне нужны. Я так долго был в полной заднице, применяя насилие для борьбы с прошлым, проклиная себя за молчание ради призрака, который уже не был таковым.

Я ни за что не позволил бы ей уйти. Я знаю, что Хоук чувствует тоже самое.

Когда с едой было покончено и все убрано, Блэйк пошла в спальню.

— Что теперь? — спрашивает Хоук, подходя ко мне, где я вытираю руки о полотенце у раковины.

— Я не могу снова отпустить ее, — вздыхаю я, хватаясь за край стойки и опуская голову. — Я почти, блядь, сделал это.

Его рука внезапно обхватывает мою шею сзади, и он прижимается лбом к моему.

— Мы не отпустим ее. Я люблю тебя, — вздыхает он, — но и ее я тоже люблю.

Я изо всех сил киваю, уже зная это. Я ощущал и знал любовь Хоука, и я распознал ее в тот момент, когда он влюбился в Блэйк.

Если бы я позволил себе сблизиться так, как мне хотелось, то я бы тоже влюбился, даже не зная, кто она на самом деле.

Мы с Хоуком стоим некоторое время, прижавшись друг к другу, его рука лежит на моей шее, а большой палец успокаивающе проводит по коже.

— Расскажи ей, — говорит мужчина. — Расскажи ей все.

— Расскажу, — вздыхаю я. — Расскажу, Хоук.

— Это мой чемпион, — ухмыляется он, после чего быстро целует меня в губы и направляется в спальню, где несколько минут назад скрылась Блэйк.

Через пару минут я следую за ним и обнаруживаю, что Хоук прижимает Блэйк к груди, ее светлые волосы разметались по моей подушке, а лицо прижалось к его торсу. При виде их, двух людей, которые владели всем моим существом, меня охватывает тепло. Ничто не имело значения, кроме них.

Я забираюсь позади девушки на свободную сторону кровати, прижимаясь своим телом к ее спине. Но даже когда они оба были здесь, на своем месте, я не мог избавиться от тяжелого чувства, которое опустилось в мой живот.

Ничто для меня не дается так легко.

Хоук был моим только потому, что мне удавалось разделять его и свою жизни. Но с Блэйк, я чувствую, что это будет не так просто. Ее собственные демоны, похоже, готовы поспорить с моими.

Она безрассудна, взбалмошна и просто хочет выжить. Этот инстинкт приводит к принятию сомнительных решений, и теперь, когда она здесь, когда она остается, настигнут ли они ее?

Мне придется защитить их, защитить обоих.

Я засыпаю, прижавшись к спине девушки, пока Хоук держит ее спереди, его рука перекинута через ее бок и лежит на моей. Но сон оказывается коротким, когда в тихой комнате раздается пронзительное жужжание.

Я хватаю телефон с тумбочки, быстро выключаю его, чтобы не разбудить двух других, и выскальзываю из комнаты, прежде чем перезвонить Габриэлю.

— Дом, — приказывает он. — Сейчас же.

Большего мне и не нужно. Схватив одежду, я натягиваю ее на себя, пока ключи от байка не оказываются в моей руке, а ноги не начинают быстро уносить меня из комнаты, через коридоры и лестницы. Уже ранний вечер, так что, похоже, я проспал дольше, чем думал.

Мотор байка взревел, и гравий полетел в разные стороны из-под задних колес, когда я выехал из места, в котором он был спрятан. Виляя сквозь городской поток и проскакивая мимо пристани, я наконец-то добираюсь до скалистой дороги, ведущей к дому на вершине.

Было темно, и огни большого дома служили своеобразным маяком для города. Его можно было увидеть в любой день, он возвышался над Редхиллом, как замок.

Не раздумывая, я оставляю байк возле входа и врываюсь в дом, ступая ногами по чистому полу в дальний кабинет, где, скорее всего, находится Габриэль.

— Энцо, — встает он, увидев меня. — Где ты, черт возьми, нашел эту девчонку?

— Нашел? Она сама пришла ко мне.

— Кто она такая, Энцо?

Я взглянул на молодого человека рядом с Габриэлем, Тэлона, компьютерного гения, которого Габриэль недавно нанял и который мог взломать любую сеть в любое время. Я знал, что он достанет то, что мне нужно, на Блэйк.

— Она — девочка из моего детства, — честно признаюсь я, понимая, что настало время рассказать свою историю. — Мы познакомились в приемной семье.

— Ты сказал, что она умерла, но как?

Я сглотнул. Мне было неприятно вспоминать ту ночь. Даже сейчас, зная, что все закончилось совсем не так, как меня убеждали, видеть, как моей Лире — Блэйк — больно, было словно снова ворошить заживающую рану, не давая ей окончательно затянуться.

Я не знал, что воспоминания многолетней давности могут быть такими сильными.