Весна

Эту мысль не удалось додумать до конца (да и не такая это мысль, чтобы стоило додумывать ее до конца) — обед кончился, все расселись по трем машинам и поехали. Она сидела на переднем сиденье гелентвагена, Николай был рядом за рулем. Веселый его бронзоватый профиль с крошечной серьгой в ухе, с татуировкой в виде скарабея на загорелой шее, красная майка с якобы пулевыми (а на самом деле комиксовыми) дырками на спине и надписью BANG! крепкая спортивная рука на руле, обмен шутками с друзьями, сидящими на заднем сиденье. Маша снова не слушала. Она была сегодня какая-то отрешенная, рассеянная, «отъехавшая» (как сказал Колян), а сама о себе подумала: «Я сегодня никакая». Это была обычная фраза, она нередко говорила о себе так: «Я вчера совсем была после afterparty никакая» или «Я пришла туда такая, а ушла вообще никакая», но сегодня слово «никакая» вдруг сверкнуло в ее сознании своим псевдокорнем «ник» — это сочетание звуков сопутствовало ей всю жизнь: Мария НИКолаевна НИКольская, будущая жена НИКолая, едет на НИКолину Гору. Словно образок святого Николы Чудотворца, оберегает ее это звукосочетание «ник». И вдруг будто бы из каких-то глубин поднялось на поверхность ее мозга слово НИКТО. Она хотела было удивиться этому слову, но они выехали за город на Рублево-Успенское шоссе, и внезапно красота неба поразила ее. Над петляющим шоссе нависла, разрастаясь, тяжелая грозовая туча — с одной стороны изумрудная, как навозный жук, с другой стороны переходящая в огромный дымчатый топаз, который у самого горизонта становился синим свинцом.

Ехали медленно, в потоке машин, слушали Moby, Miss Kittin, Massive Attack, Sascha Funke, скакали с трека на трек, курили джойнт, и под конец врубили Depeche Mode, и голос Дэвида Гехена, горестный и бесстрашный, как нельзя лучше наложился на небо и надвигающуюся тучу.

Все же удалось добраться на дачу засветло. Все обрадовались прибытию на место, обрадовались зеленой траве и тенистым деревьям, и большому, светлому, предпраздничному дому… Заспорили, что лучше: сначала сауна, а потом на воздухе костерок и барбекю с алкоголем, или наоборот — сначала костерок, а потом сауна? Решили, что лучше сначала костер. Развели огонь, стали весело суетиться с пикником, и только Маша как-то отчужденно сидела в шезлонге среди травы, внимая разговорам, доносящимся от костра. Голоса казались какими-то невнятными, как будто все набили рты ватой. Это почему-то бесило Машу. Несколько раз донеслось слово «барбекю», мелькали слова «такая тема», но чаще всего слышалось в невнятном потоке слово «короче». Это слово мелькало с усиленной частотой, как теперь принято.

— Короче, у них такая тема — барбекю! — усмехнулась Маша и внезапно поняла, как сильно она ненавидит слово «барбекю». Оно было такое чужое, гадкое, и было в этом слове нечто варварское, бородатое, что-то от вражеских воинов, насилующих наших девушек, какая-то борода в сале, и в то же время нечто сюсюкающее, плотоядно-манерное, жирное, чмокающее… А также она поняла, что ненавидит слово «короче». В этом слове, как ни странно, присутствовало то же, что и в слове «барбекю» — варварство, тупое агрессивное варварство, желание все обрубить, сократить, расчленить, избавиться от удлинений, от зеленой осоки, от течения, от плавности… Желание все сократить до сплошного барбекю.

— Что со мной? — подумала Маша. — Вроде бы менстрики еще нескоро. Чего так бесит-то все?

Чтобы отвлечься от своего раздражения, она встала, подошла к костру. Равнодушно съела кусок жареного мяса, запив его виски. Затем затянулась из протянутого ей бонга. Пряный дым тлеющего гашиша и алкоголь обострили ощущения, но не принесли покоя. Ей захотелось побыть в одиночестве, и когда все засобирались в баньку, она сказала всем, что прогуляется одна к реке.

Пройдя сквозь огромный дачный участок, она толкнула калитку и по темному и крутому склону стала спускаться вниз, время от времени обнимая то или иное дерево, чтобы не оступиться на черной вязкой тропинке. Эти древесные объятия вливали в нее силу и прохладное отдохновение. Вот уже запах воды приветствовал ее, и чем ближе к реке, тем легче становилось дышать.