Весна безумия

Тим отпер замок квартиры, впустил меня и, когда захлопнул за нашими спинами дверь, в прихожую выглянул его отец, удивился:

— О, явился блудный сын!

— Пап, прости меня! — искренне выдал Тим, глядя на отца.

Тот лишь слегка кивнул, оглядел нас:

— Переодевайтесь скорее, потом поговорим.

И мне показалось, что Виктор Валерьевич обрадовался, что Тим вернулся, хоть и всячески старался это скрыть.

— Тимоша! — выглянула из кухни Лариса Александровна, бросилась было обнять сына, но остановилась с округлёнными глазами. — Вы где были? Так вымокли!

— Купались, — улыбнулся Тим. — В лесу.

— Быстрее переодевайтесь! — поторопила она.

Тим стягивал мокрые и грязные кроссовки, сразу же снял носки, засунул их внутрь обуви. Я последовала его примеру. В комнату Тим притащил таз и стягивал с себя мокрую одежду, с которой лилось. Остался в одних трусах. Влез в шкаф, вытащил футболку, треники, носки, достал худи, кинул на диван:

— Это всё тебе! Ты чего не раздеваешься?

— Не буду же я при тебе!

— Я же при тебе переодевался, — хмыкнул он.

— Ты любитель оголяться, а я стесняюсь, — меня по-прежнему трясло.

— Может, хочешь в горячий душ?!

— Нет, я уже искупалась. Хочу теперь высохнуть!

— Ок. Сейчас полотенце тебе принесу, — кивнул он на мои волосы. — Переодевайся.

Толстовка весила килограмм десять, даже бельё было мокрое, а кожа ледяная в мелких пупырышках. Но я поспешно натянула на голое тело футболку Тима, надела его треники, укуталась в его худи. Мокрое бельё спрятала в карманы своей толстовки. И никогда не чувствовала себя так уютно. Сухая одежда уже согревала. Тим зашёл, когда я уже напяливала носки сорок второго размера на свой тридцать шестой, но мне было всё равно, хотелось быстрее высохнуть и согреться.

Тим усмехнулся, глядя на меня, отдал полотенце:

— Ты похожа на гопника. Хочешь, я тебе что-нибудь из Ликиных вещей принесу? Фен нужен?

— Не надо ничего, я уже к этим пригрелась, пусть и буду как гопник, — мне было всё велико, но переодеваться не хотелось. Я вытерла волосы полотенцем, замотала их в тугой пучок.

Тим оттащил наши вещи в стиралку и только после этого вернулся и оделся сам. На кухне в кругу его семьи и в одежде Тима мне было так неловко, что я даже ладони спрятала внутрь рукавов. Отец Тима долго молчал, поглядывая то на меня, то на сына, потом кивнул на руку Тима, тот снял мокрый ортез.

— Как рука?

— Через неделю уже можно не носить гипс. Всё норм. Быстро зажило в этот раз.

— На реабилитацию не забивай только.

— Знаю! — хмыкнул Тим и для демонстрации подвигал четырьмя пальцами. — Врач уже предупредил, что большой палец нужно будет долго разрабатывать.

В этот раз не было между ними напряжения, отец Тима говорил спокойно, без претензий. Тим тоже отвечал позитивно, весело. Может, при мне, а может, и правда решили оставить распри.

Пока вещи тряслись в сушилке, мы отмывали наши кроссовки, и Тим после вещей поставил их сушиться. Мы сидели у него в комнате, он улыбался, ходил по комнате, выглядывал в окно, где по-прежнему гремела гроза и лил дождь. После того как я включила телефон, мама мне уже раз десять написала, всё спрашивала, где я.

— Соскучился по дому?

— Как оказалось, да, — усмехнулся он. — Но у меня все основные вещи, учебники, форма сейчас у Паштета. Завтра к нему сгоняю, заберу.

Дождь так и не закончился, и уже к десяти часам, когда высохли наши вещи и кроссовки, Тим взял зонт и пошёл меня провожать. В прихожую вновь выглянул отец:

— Тимофей, ты ведь сегодня дома будешь ночевать?

— Надеюсь. Если меня тут снова никто больше не будет бить, — хмыкнул он.

И Виктор Валентинович поджал губы, опустил взгляд.

Мы шли под одним зонтом, дождь уже не был таким сильным, гроза ушла. Тим обнимал меня за плечи, а я льнула к его боку.

— Я рада, что ты вернулся домой! Уже хотела тебе предложить влезть в голову к твоему отцу и поменять отношение к тебе, — призналась я. — Только не представляю, под каким предлогом я бы его обняла.

— То, что было сегодня, — редкость! — хмыкнул Тим.

— Зря ты на него наговариваешь, ему не всё равно.

— Может, и не всё равно, — согласился Тим и заговорил с грустью: — Но мои достижения ему явно важнее меня.

Глава 53. Не делай добра

На следующий день я вытащила Ингу погулять. Обычно, если я была с Тимом, она отказывалась под предлогом:

— Когда вы вместе, вас так и хочется оставить одних.

Пашу мы не так смущали, и Инга, узнав, что к нам потом присоединится ещё и Паша, согласилась на прогулку. Было пасмурно, сыро и холодно, поэтому мы засели в Маяке, собирались потом сходить в кино, но ждали Пашу. Тим хмыкнул, глядя в телефон:

— Паштет в магаз зайдёт по дороге, можно ему заказать вкусняшек. Хотите чего-нибудь?

— Я очень хочу мармеладных червячков, — вдруг вспомнила я.

Тим написал и захохотал:

— Паштет спрашивает, тебе глистов или ленточных?

— Дождевых! — рассмеялась я.