Весна безумия

— Что ты сделал?! — я не могла поверить, что Тим мог сдать меня отцу. И простить Тиму предательства тоже не могла. Попыталась вытащить ладонь из его руки, привстать, но он не отпускал.

— Не злись. Мы с ним поговорили в школе, когда ты пропала, и он мне всё рассказал. Если ты вернёшься, они тебе всё объяснят. И я пообещал твоему отцу, что позвоню, если найду тебя. Не привезу, не расскажу, где ты, а просто позвоню.

— Тим, они мне всё это время врали! Я не хочу их ни видеть, ни слышать, они мне теперь никто! Иди докладывай дальше!

Я отвернулась от Тима к стене. Глаза щипало, но я держалась. Покосилась на пузырёк в подставке, там было ещё полфлакона. Осталось дождаться, когда закончится, и попытаться убежать из больницы.

Я жалела, что рассказала Тиму о тайном логове, теперь у Артёма не спрячешься, ведь Тим сговорился с моим отцом.

— Ян, я думал, сдохну, если тебя не найду! И твоим предкам тоже нужно знать, что ты жива и с тобой всё в порядке. Я не буду никому докладывать и сдавать тебя! Просто я пообещал.

— Ты уже сдал!

— Я успокоил, — исправил меня он. — Ян, тебе нужно поговорить с родителями.

— Говорила уже, и не раз! И каждый раз отмазки и ложь. Тим, уходи! — я снова попыталась вырвать руку. — Я уже поняла, на чьей ты стороне.

— Ян, я тебя не брошу! Просто включи ты логику! Родители не те, кто тебя родил, а те, кто воспитал, заботился. Они тебя любят.

— Тим, не душни! Сам-то давно помирился с отцом?! Две недели бомжевал. Родители — те, кто не врут и не выдумывают прабабушек, когда их припираешь к стенке о такой непохожести!

— Вы чего шумите?! — в палату заглянула медсестра, подошла ближе, ускорила капельницу. Когда свет из коридора просочился, помещение оказалось и не палатой вовсе, а процедурным кабинетом. — Через пять минут приду! А ты, — она указала пальцем на Тима, — уйдёшь!

Она вышла и прикрыла за собой дверь, мне удалось вытянуть свои пальцы из захвата, но Тим снова вцепился мне в руку. Взгляд у него был поникший, он заговорил шёпотом:

— Давай я тебя у Лики впишу? Там никто не найдёт!

— Не надо! А потом адресок отцу скинешь, ты же обещал, — хмурилась я.

— Ян, тебя всё равно найдут. Ковалёв-старший всю Москву перероет, но тебя найдёт ради сыночка! А Инга врать не умеет. Это вопрос времени.

— Тим, просто уходи! Если бы никто не трепался, никто бы меня не нашёл, — прошептала я, не собираясь прощать предательство.

— И раньше надо было растрепать, а не доводить тебя до такого состояния! — Тим тоже нахмурился и кивнул на капельницу. — И пусть ты видишь во мне предателя, но уж лучше сдать тебя родителям живую, чем прятать непонятно у кого и довести до смерти!

И меня так разозлили его слова. Он оправдывал своё предательство заботой обо мне. Мне не нужна была его забота, мне бы хотелось, чтобы Тим просто был на моей стороне. Но он выбрал сторону лжи, сговорился с моими родителями. Захотелось прогнать, уязвить Тима, оттолкнуть:

— Я тебя не просила меня спасать! Уходи!

— Никуда я не уйду! Не надейся! И если человек хочет спрыгнуть с крыши, его не нужно в этом поддерживать, его нужно спасать! — Тим раздражался и сжал мою руку ещё крепче, потому что я отчаянно пыталась вытащить её из его ладоней.

— Ты! Мне вообще не нужен! Проваливай давай! — шёпот мой перешёл на крик.

— Не ори, а то медсестра придёт! — зашипел на меня Тим. — И так еле уломал её, чтобы разрешила остаться.

— Вот и хорошо, что придёт, избавит меня от тебя! — нарочно громко заговорила я.

Тим злился, сжал губы, нахмурился, но промолчал. Руку так и не выпустил. Зашла медсестра, отключила капельницу, вытащила иглу, заклеила пластырем руку:

— Сказали тебя до утра подержать в боксе, поспи там, а утром лечащий врач придёт, анализы посмотрит и решим, что делать. Пойдём со мной! Тимофей, на выход! — приказным тоном проговорила и посмотрела она уже на него.

— Можно мне в туалет? — я привстала, тело было будто деревянное, ещё и слабость в руках и ногах сохранялась. Я по-прежнему была в своём тигровом кигуруми, в которой спала у Артёма, а под ногами лежали салатовые сланцы Инги. Она когда-то давно написала лаком для ногтей на одном «Ин», а на другом «га», видимо, чтобы не путать.

— Я провожу, — Тим потянул меня на себя, помогая встать, обнял за талию, привалил к себе.

— По коридору и налево, там увидите, — нахмурилась медсестра. — Потом на пост чтобы вернулись!

Как только вышли из процедурного, я сразу попыталась отпихнуть от себя Тима, зашикала на него:

— Без тебя справлюсь!

— Не справишься! — он хмыкнул и крепче прижал к себе.

Наконец за углом показалась дверь женского туалета, я остановилась и вперила в Тима испепеляющий взгляд:

— И в туалет со мной пойдёшь?

— Здесь подожду, — наконец-то он выпустил меня.

Наверное, нужно было сбежать прямо из туалета. Всего второй этаж, в темноте казалось невысоко, но окна были закрыты намертво. Когда вышла, Тим тут же поймал меня и повёл к посту. Я встала у подоконника чуть дальше поста, а медсестра открыла окно позади себя и с какой-то обидой проговорила:

— Тимофей! Прошу! Как зашёл, так и выходи!