Весна безумия

— Принципиальный?! — прищурилась Инга.

— Если тебе оказали доверие, то не стоит им разбрасываться.

— Даже если обижают твоих друзей, ты не захочешь отомстить?

Паша покосился на Тима, которого я подкармливала оранжевыми эмэндэмс, но тут же отвёл взгляд:

— Мои друзья редко просят за них впрягаться, но воевать с девчонками себе дороже, — скривился Паша.

По приезде Инга умчала к Дождику, а мы с Тимом торчали у меня до конца Пашиной тренировки.

В пятницу Тим уехал в Москву снимать швы и повязку. А я на всю пятницу пропала у Инги. Она рассказала и даже продемонстрировала мне свою невидимость. Оказалось, что, когда она случайно застукала маму и нового отца целующимися, от стыда захотела исчезнуть и тут же пропала. И теперь стоит ей лишь захотеть стать невидимкой, она сразу исчезает, но глаза её перед этим становятся фиолетовыми.

— Смотри, в магазине стащила! — Инга указала на стопку из пяти шоколадок, а потом вдруг нахмурилась и стала задумчивой. Прям как Тим, после того как первый раз толкнул Ковалёва.

— Что-то не так?! — насторожилась я.

— Слушай, я их верну, — Инга взяла шоколадки и сложила в рюкзак. — Пошли!

Пока шли до «Пятёрочки», Инга с грустью делилась своими мыслями:

— Я сначала думала так круто, теперь могу таскать из магазина всё, что хочется. Радовалась, когда удалось. Но смотрела дома на шоколадки, и так стыдно стало. Там на кассе сегодня тётя Таня, она в нашем подъезде живёт, одна троих детей растит, а я в её смену эти шоколадки стырила. Вдруг у неё из зарплаты вычтут, да и вдруг поняла, что не смогу я есть ворованное.

Около магазина отдала мне рюкзак, вытащила шоколадки и, блеснув фиолетовыми глазами, растворилась в воздухе:

— Я сейчас! — услышала рядом голос.

С очередным покупателем Инга зашла в магазин, а уже через пять минут вернулась, перестав быть невидимкой и улыбаясь. — Прям камень с души свалился.
Сколько я ни предупреждала и ни уговаривала Ингу не пользоваться силой и вытащить шарик, подруга всё равно не послушала, но заверила, что воровать больше не хочет.

В субботу вернулся Тим, но домой снова не пошёл, прибежал ко мне. Мои родители рано утром уехали на свадьбу к другу отца в другой город с ночёвкой, оставили меня приглядывать за Соней. Она очень плохо переносила дальние поездки: ныла, её укачивало. А я терпеть не могла свадьбы. И, чтобы не мучить ни себя, ни ребёнка и дать родителям отдохнуть от нас, сама предложила им оставить нас с Соней дома. Сначала мама очень волновалась, но написала мне режим дня Сони, наготовила тонну еды и обещала писать и звонить каждый час.

Погода была хорошая, мы с Тимом выгуливали Соню во дворе. Встали по обе стороны от качелей и раскачивали мелкую.

— Что насчёт вернуться домой? Как в школу будешь ходить? — снова завела я разговор.

— Пока у Паши побуду, а там будет видно.

— Ты ведь уже не злишься на отца?

— Нет, но домой пока не вернусь, — Тим отвечал односложно и неохотно. — Скитаться, конечно, достало уже, но без выноса мозга от отца я согласен на всё. И, после того как ушёл из дома, так трудно вернуться, не могу просто так заявиться.

— А мама? Она, наверное, беспокоится? Даже ради неё не вернёшься?

— Мама мне пишет, мы с ней поддерживаем коннект. Не думаю, что она так уж сильно переживает.

Следом Соня потащила нас в песочницу и заставила лепить куличики, за этим занятием нас и застал Паша:

— Быстро же вы обзавелись детёнышем! Как тебя зовут, чудо?! — Паша широко заулыбался, но своим громким голосом напугал Соню, она забежала мне за спину и настороженно выглядывала.

— Соня, это дядя Паша! Он друг! — вывела я сестру из-за спины, но приобнимала за плечи.

— Да какой я вам дядя?! Ты ещё скажи «дед»! — возмущался он.

— Соня, это дед Паштет! — рассмеялся Тим.

Паша сел на корточки перед Соней и улыбался.

— Паса, — повторила она и уточнила: — Павлик.

Мама постоянно гуляла с соседкой, у которой мальчика звали Павлик, и Соня быстро словила параллель.

— Да, правильно, Павлик! — Паша артистично всхлипнул и утёр воображаемую слезу. — Меня так мама в детстве называла. Детёныш, за Павлика я тебя уже обожаю! Хочешь полетать?

Сначала Соня боялась Пашу, но, после того как он начал её подбрасывать и ловить, прониклась к нему любовью:

— Павлик, ещё! — хохотала она, хоть длинная чёлка Паши уже прилипла к его вспотевшему лбу.

— Всё, детёныш, я устал.

Паша сел на край песочницы, и Соня стояла перед ним и ждала, когда он продолжит.

— Пойдём, Сонь! Пора обедать! — взяла сестру за руку и начала её убалтывать, потому что утащить Соню без истерики с детской площадки всегда было проблемой. — Видишь, у Павлика сил не осталось тебя подкидывать, потому что он мало каши кушал с утра, нужно его покормить обедом, тогда он станет сильным и будет подкидывать тебя высоко-высоко. Выше нашего дома.

Наш холодильник представлял собой Пашин рай, потому что мама наготовила еды, наверное, на целую роту. И вечно голодный парень заглянул в гости как раз кстати. Поможет истребить запасы.