Весна&Детектив

Стелла счастливо смеялась в ответ на комплименты мужа и отца, Никита благодарно похлопал Эдика по плечу, а тот признательно заглядывал тестю в глаза. Еще бы: вся его безмятежная, сладкая жизнь в этом кармане.

Затем Стелла подала кофе, фрукты и другой набор вин на большой панорамной лоджии, открывающей вид на прекрасный полудикий парк. Мужчины там курили.

Алина принюхалась к сигарете Эдика: ну конечно, этот сладкий запах марихуаны. Этот запах, пара глотков хорошего кофе и бокал белого вина наконец растопили апатию Алины, согрели кровь, подняли настроение. Самое время немного пошутить и развлечься. Если она сама не развеселит себя, то кто же? Не пропадать же этому в принципе совсем неплохому вечеру. Она отлично выглядит, и помада не размазалась.

Алина опустилась в плетеное кресло рядом со Стеллой, положила на свое блюдце несколько ярких кусочков манго, проглотила один, запила вином и расслабленно вздохнула, как от блаженства.

– Приятный вечер, правда? Тебе очень идет это платье. Я сразу его узнала. Малиновый однотонный верх, а от груди до подола на белом фоне красные цветы. Неожиданно эффектно. Такое было на героине сериала «Скандал». Она его надела в Белом доме на рождественский прием. Только на ней оно смотрелось аляповато, а тебе хорошо, очень освежает.

– Я не очень поняла, о чем ты. – Стелла смотрела на нее напряженно. – Первый раз слышу об этом сериале. И я просто выбрала это платье у своего дизайнера, мы ничего не копировали.

– Ой, извини. Значит, совпало. Это известный американский сериал, героиня, кстати, там меняет очень симпатичные наряды в каждом эпизоде. Но когда тебе смотреть сериалы? Это я могу ночь проваляться, не отрываясь. Тогда проехали. Как хорошо, что Эдик сделал нарезку из твоих работ. Удивительно удачно. Я смотрела почти все твои фильмы. Скажу больше: я из отечественных картин смотрю только те, в которых ты снималась. В тебе есть естественность и настоящий шарм. Такой, международного класса. Не понимаю, почему тебе не дают главные роли.

Наверное, завидуют.

– Спасибо, – холодно произнесла Стелла, явно собираясь закрыть тему.

– Я даже устраиваю иногда у себя совместные просмотры, – продолжила Алина. – Подружек приглашаю. Им тоже нравится. На днях, правда, почти поругалась с Иркой. У нее не развит художественный вкус, ей кажется, что у актрисы должна быть безупречная внешность, как у куклы. Ну, такое красивое лицо, как у Элизабет Тейлор. А я объясняю, что у актрисы лицо должно быть выразительное, со своей изюминкой. Только дураки могут считать это своеобразие дефектами.

– Ты о чем? – спросила Сталла уже тревожно.

– О твоем симпатичном прикусе. Ирка говорит, что это атавизм от пещерных людей. Я так над ней смеялась, рассказала ей о великих актрисах…

Стелла поднялась, не в силах ни остаться, ни уйти. Алина видела, что рядом с ними стоит Эдик, прислушивается и с интересом дефективного ребенка старается рассмотреть жену в профиль. Не замечал, что ли, раньше?

Алина поймала на себе задумчивый взгляд Никиты, который стоял в стороне, любовался природой. Но он всегда на страже интересов своей любимой доченьки.

Она удовлетворенно улыбнулась, поднялась и помахала ему рукой:

– Нам пора, дорогой. Извините, ребята, что так рано: у меня несколько свободных дней, стараюсь отоспаться впрок.

В машине Никита пару раз на нее взглянул, как будто собирался задать вопрос или о чем-то сказать, но промолчал. Вообще не сказал ни слова до самого дома.

Они вошли вместе в ее квартиру. Алина вдруг увидела его очень близко и как будто со стороны. Такой до боли свой, с родными подробностями, и такой объективно роскошный мужик: крупный, ладный, пропорциональный, с красивым, благородным лицом.

– Ты останешься? – постаралась спросить она небрежно.

– Нет, – мягко ответил Никита. – Ты права: тебе нужно отоспаться в эти свободные дни, чтобы никто не мешал. В тебе есть то ли усталость, то ли раздражение.

Отдохни. Будет нужна помощь, может, купить что-то, позвони завтра. Я тоже поехал спать.

Алина закрыла за ним дверь и вдруг заметалась по квартире, открывая окна, зажигая свет. На нее как будто набросилось чудовище: сжало спазмом горло, перекрыло дыхание, ослепило. Влетела в ванную, наклонилась над раковиной, напряглась в рвотных спазмах. Посмотрела на свое отражение, испугалась до смерти. Не бледное, а совершенно белое лицо, застывшие глаза со зрачками во всю радужку в мрачной тени туши.

– Что это? – прошептали бескровные, усохшие без помады губы.

Алине хотелось позвать на помощь только Никиту, вернуть его, упросить. Но именно он и не должен видеть ее такой.

Она прислушалась к своему организму. По факту никаких страшных симптомов. Был приступ тошноты, он прошел. Ничего не болит, не ноет, не давит. Кроме…

Вот понять бы, в чем дело. До того как поехала в гости, она мучилась апатией-отвращением, привезла оттуда что-то вроде страха. Может, это тень их ненависти к ней?