Весна Гелликонии

Этот меланхолический звук можно было услышать на далеком расстоянии, где находилась группа из восьми фагоров, отделившихся от главных сил. Среди них было шесть гиллотов и два сталлуна. С ними был один старый кайдав, уже не годившийся для езды и поэтому нагруженный оружием и припасами. Несколькими днями раньше они захватили шесть мадис — мужчин и женщин, — которые вместе со своими животными направлялись к отрогам Чалсе. Животных тут же приготовили и съели.

Несчастных мадис связали и потащили за собою. Однако поэтому им пришлось двигаться медленнее и они отстали от главных сил. При этом они взяли неправильный курс, а разразившаяся буря и разлив реки отрезали их.

В эту ночь фагоры остановились на отдых среди райбаралов. Пленников привязали к одному из деревьев и они сразу же уснули, свернувшись в один тесный клубок. Фагоры тоже улеглись на спину, их птицы уселись им на грудь, положив головы на теплые шеи своих хозяев. Фагоры немедленно погрузились в сон, сон без видений и без движения, как будто они приготовились отправиться в иной мир.

Крики птиц и вопли мадис разбудили их. Мадис рвались к тем, кто взял их в неволю, но не в ярости, а в надежде получить от них защиту. Они обращались к своим врагам, умоляя их защитить от еще более страшной угрозы.

Один из райбаралов расщепился. Воздух со свистом выходил из трещин.

И в клубах пара из расщепившегося ствола появилось извивающееся тело.

— Червь Вутры! Червь Вутры! — кричали мадис, а фагоры вскочили на ноги. Один из фагоров кинулся к кайдаву и схватил копье. Огромный райбарал тридцати футов толщиной треснул с отвратительным звуком, сверху посыпались обломки сучьев и из него появился червь Вутры. Он него распространялся зловонный запах — смесь запаха гниющей рыбы и разлагающегося сыра.

Жуткое существо подняло голову, сверкающую на солнце. Оно повернулось, и ствол райбарала снова затрещал, осыпаясь и обнажая новые кольца тела червя.

Но фагоры уже были вооружены. Их предводитель отдал приказ, и два воина швырнули свои копья в чудовище.

Но червь извивался, и копья только скользнули по его шкуре, не причинив вреда. Он увидел внизу людей и нанес удар головой. И только тут фагоры увидели истинные размеры чудовища. Четыре огромных глаза, расположенные надо ртом, вокруг которого шевелились щупальца, смотрели на них. Эти щупальца извивались, ища жертву. Огромная пасть была усеяна острыми, загнутыми назад зубами.

Голова некоторое время шевелилась вверху, на высоте верхушек деревьев, а затем внезапно оказалась внизу, на уровне фагоров. Полетели копья, птицы взмыли вверх.

Странная пасть, у которой не было челюстей, схватила одного их фагоров, но тот был слишком тяжел, чтобы поднять его в воздух. Фагор завопил, когда чудовище поволокло его по земле.

— Бейте его! — крикнул предводитель, бросаясь вперед с ножом.

Но в темной слизи мозга чудовища уже созрело понимание опасности и оно решило удовлетвориться тем, что находится в пасти, и перекусило фагора, а затем голова снова взмыла вверх. С щупальцев капала желтая кровь. То, что осталось от фагора, упало на землю и застыло в неподвижности.

Видимо это был момент метаморфозы червя, ибо кольца его продолжали появляться из расщепленного ствола и, извиваясь, обвивали соседние деревья. Фагоры были охвачены смертельным ужасом. Червь разделился на два. Окровавленная голова раскачивалась над деревьями вдалеке от фагоров. Мембраны лопнули с оглушительным треском и как будто маска спала с головы: вместо одной головы появились две. Сначала новая лежала на старой, но затем новая, только что появившаяся голова поднялась. Вокруг страшной пасти зазмеились щупальца. Слизь, появившаяся после того как лопнула мембрана, мгновенно высохла и теперь старая голова оказалась мертвенно-зеленого цвета, а вторая грязно-голубого.

Обе головы поднялись и стали удаляться друг от друга с глухим ревом, как бы ненавидя друг друга.

По всему телу стали рваться мембраны, обнажая два тела — зеленоватое и тускло-голубое. Оба тела были длинные, тонкие и с крыльями. Еще одна конвульсия, подобная предсмертной судороге — и вот уже два тела отделились друг от друга и устремились в разные стороны, расправляя крылья. Они поднялись над деревьями, и белые птицы носились с хриплыми криками вокруг них.

Они уже летели, и свет Фреира отражался от их чешуи и блестящих крыльев. Одно чудовище — зеленое — было самцом, другое — тускло-голубого цвета с менее блестящими чешуйками — самкой.

Теперь крылья их били воздух более уверенно, поднимая их тела высоко в небо. Раскрытые рты втягивали воздух и со свистом выпускали его через задние отверстия. Чудовища сделали круг над поляной, глядя на пораженных фагоров, а затем полетели в противоположные стороны — самец полетел на далекий север, самка — на не менее далекий юг. Оба повиновались своим таинственным воздушным октавам, на которые они были настроены, оба даже своеобразно красивы в своем полете. Их длинные гибкие тела буквально ввинчивались в атмосферу. Змеи набирали высоту и вскоре исчезли из виду, растворясь в голубизне.