Весна и осень чехословацкого социализма. Чехословакия в 1938–1968 гг. Часть 2. Осень чехословацкого социализма. 1948–1968 гг.

На совещании с руководящими работниками национальных комитетов в июле 1968 года Черник заявил, что состояние экономики «серьезное», хотя и не кризисное, но правительство в конце июля рассмотрит «жесткие меры» по преодолению «экономического неравновесия»[662]. Под этой научной формулировкой скрывался банальный рост цен. От этих мер население страны спас ввод войск Варшавского договора 20 августа 1968 года. Но лишь в определенной мере.

В конце июля антисоветская пропаганда в ЧССР достигла своего апогея. Одновременно было объявлено о повышении розничных цен с 1 августа 1968 года, которое должно было обойтись потребителям в 484,7 миллиона крон (300 миллионов крон относились к повышению цен на продукты питания)[663]. Причем правительство предупредило, что до конца года хочет сэкономить на дотациях бюджета еще примерно полмиллиарда крон. Подорожали морская рыба (треска, скумбрия) и рыбопродукты (икра, крабы), любимый чехами карп (главное рождественское блюдо), орехи, бобовые, мед, изделия из овощей и фруктов (в том числе замороженные). Например, за килограмм карпа теперь вместо 11 крон надо было заплатить 15. Обещали повысить цены и на компоты и джемы из плодов нового урожая.

Выросли цены и на 5500 промышленных товаров народного потребления, в том числе фотопленку, фотобумагу, оцинкованную посуду, товары из стекла, игрушки. Подорожали также охотничьи ружья и патроны к ним.

Для того чтобы хоть как-то подсластить горькую пилюлю, на ряд товаров цены были снижены, но это дало потребителям экономию всего в 54,7 миллиона крон. Интересно, что подешевела косметика из Польши и ГДР – стран, наиболее жестко критиковавших «пражскую весну». Стал дешевле и пылесос «Юпитер»: за него теперь надо было заплатить не 830 крон, а 690. На 7 % упали цены на посуду из искусственных материалов (то есть из пластмассы). Доступнее стали складные зонтики (вместо 150 – 110 крон) и шали из шелка.

Повышение цен объяснялось необходимостью сократить дотации из бюджета и приблизить цены к уровню спроса и предложения. Но «свободные» предприятия сами повышали цены, где могли, – поэтому приходилось, наоборот, увеличивать дотации, чтобы цены на товары не стали для населения неподъемными. Ожидалось, что в 1969 году отпускные цены предприятий вырастут как минимум на 600-800 миллионов крон.

Казалось, правительство могло бы опереться на вклады населения в государственных сберегательных банках как на источник дохода. В 1955-1967 годах, в эпоху «деформаций», они росли в среднем на 3,3 миллиарда крон в год и к 31 декабря 1967-го составили 45,2 миллиарда крон[664]. Но после начала экономической реформы чехи и словаки стали откладывать на сберкнижки в среднем в два-три раза меньший процент своих доходов, чем, например австрийцы или западные немцы. Причин этой опасной тенденции снижения накоплений было две. Во-первых, люди боялись роста цен и старались обратить деньги в товар. Во-вторых, проценты по вкладам стали также отставать от инфляции, в то время как до 1967 года инфляции не было вообще.

Шик, между тем, в очередной серии своего сериала указал выход в переориентировании чехословацкой внешней торговли на западные рынки, которые заставят отечественных производителей быть более строгими к качеству продукции. Вообще упование на «заграницу» было свойственно всем реформаторам, у которых плохо получалось справляться с делами внутри страны.

Начал вице-премьер, как водится, с критики. Он заявил, что Чехословакия зря производит все и вся, и ей надо лучше вписываться в разделение труда. Шик привел какие-то сомнительные и непонятно каким образом просчитанные данные, что килограмм чехословацкой машиностроительной продукции (!) продавался в среднем за 9,5 кроны, в Западной Европе – за 13 крон, а в США – за 28 крон.

Выход был прост: отменить монополию внешней торговли и активнее бороться с так называемым протекционизмом. Шик говорил это в то время, когда к протекционизму активно прибегали столь почитаемые ими страны Западной Европы и США.

На самом деле, как признавало в своих аналитических докладах ЦРУ, Чехословакия более чем активно участвовала в разделении труда в рамках социалистического содружества. Чехословацкое машиностроение было бы невозможно без гарантированных и долгосрочных поставок сырья из СССР. Но еще более важным, особенно в условиях реформы, было то, что СССР обеспечивал ведущие предприятия ЧССР многолетними заказами. Именно для машиностроителей это имело особое значение, ведь произвести трамвай и пачку молока – разные вещи, требующие разных затрат и сроков.

Директора чехословацких предприятий, будучи, в отличие от Шика не теоретиками, а практиками, это прекрасно понимали. Например, директор флагмана чехословацкой индустрии «Шкода» Чехура с удовлетворением говорил о том, что заказы СССР позволяют обеспечить социальную защиту его рабочих до конца 1970 года. Ведь только на 1969 год Советский Союз заказал 350 троллейбусов марки TR-9 (всего «Шкода» делала в год 450 троллейбусов)[665].