Весна художника (СИ)

Тот окинул друзей взглядом, в котором отчетливо читалась усталость, и ответил:

Глава 29

— Живой. И в ближайшее время не помрёт.

Лена выдохнула и спрятала лицо в ладонях. Демид погладил подругу по спине, успокаивая этим жестом безмолвной поддержки, и спросил у хирурга:

— Можно чуть больше подробностей? Со всем уважением, док, но мы тут с ума сходим уже который час.

— Будто я просил вас тут торчать, — проворчал Малышкин, снимая очки и потирая пальцами переносицу, — Пуля задела легкое, и благополучно застряла в нём. Да, — кивнул мужчина, заметив, каким взглядом его наградили все, кто находился в комнате, без исключения, — Я говорю так, потому что могло быть гораздо хуже. Задень выстрел еще парочку органов — и было бы гораздо сложнее вытащить Грозного. Пулю вы вытащили, жидкость из легких откачали, художника заштопали. Он потерял много крови, мы ввели его в искусственную кому, чтобы он спокойно отдохнул.

— То есть увидеть его мы не сможем? — уточнил Андрей, хмурясь.

Олег покачал головой:

— Не сегодня. Ефим сейчас в реанимации, утром, если осложнений не будет — его переведут в палату и отключат подачу успокоительного, чтобы он смог проснуться. Так что я очень вас прошу — хватит пугать персонал своими безумными рожами и отправляйтесь по домам. Отдохните, а утром будут свежие новости.

Лена встрепенулась, поднимая глаза на доктора. Домой? Меньше всего она хотела ехать в пустую квартиру, где каждая вещь была буквально пропитана запахом Ефима. Где всё напоминало ей о любимом, вот только самого Ефима рядом с ней не было.

— Я не поеду, — покачала головой блондинка, — Останусь здесь.

— Лена, не глупи, — подала голос Мари, мягко сжимая плечо девушки, — Мы приедем утром. Все вместе. И увидим Ефима. Не думаю, что он, проснувшись, захочет увидеть помятые лица.

— Я хочу быть рядом, когда он проснется, — упрямо процедила Волкова, — Ему нужна буду я.

Вздохнув, Олег сказал, стараясь, чтобы его тон звучал как можно мягче:

— Его не будут будить, пока ты не вернешься. Серьезно, Лен, ты выглядишь ужасно. Если Фимыч увидит тебя такой — решит, что это сам Ангел Смерти явился за ним. Пожалей мужика.

Малышкин понимал, что чувствует Елена — ему не раз приходилось сталкиваться с подобным. Чувство растерянности, отчаяния, горя — клиника хоть и считалась элитной, но это всё же в первую очередь была больница. Люди попадали к Олегу самыми разными путями — кто-то с простой болячкой или желанием поправить внешность, а кто-то балансировал на краю между жизнью и смертью.

Так что Олег давно научился утешать родственников и близких. Пара дежурных фраз — и дело было сделано. Вот только Ефим не был простым пациентом, а Лену и остальных нельзя было причислить к числу рядовых родственников. Они были друзьями самого Олега, и просто отмахнуться от них, закрывшись стеной профессионализма, он не мог.

Поэтому, вздохнув, он добавил:

— Если он будет хорошо себя чувствовать после вывода из комы — я распоряжусь поставить в палате дополнительный диван, и ты сможешь оставаться здесь на ночь. Тебе нужно пережить всего эти несколько часов. Сможешь?

Чуть подумав, Лена медленно кивнула. Потерпеть ночь, чтобы после ее смогли оставить, наконец, с любимым — да, она сможет. Пусть она и понимала, что увозить ее бесполезно — заснуть она всё равно не сможет, но Волкова всё же решила уступить.

— Вот и славно, — повторил жест блондинки Малышкин, — Езжайте. И увидимся завтра.

Выйдя на улицу, Лена поежилась — ночи всё еще были холодными. Удивительно, что она вообще смогла ощутить холод, ведь в момент, когда она увидела на теле Ефима кровь, ей показалось, что все чувства внутри неё умерли. Все, кроме одного — страха за жизнь Грозного. Видимо, добрые вести отогнали ужас на задний план, и все остальные эмоции постепенно включались, занимая положенные им места.

У машины Ефима, пока Демид садился за руль, Мари остановилась, бросая вопросительный взгляд на мужа. Тот кивнул, без слов понимая, что хочет сказать ему супруга. Та послала Андрею нежную улыбку и повернулась к Лене.

— Я поеду с вами, — рыжая не спрашивала, а утверждала, — Побуду с тобой сегодня. Всё равно уснуть у меня вряд ли получится. А Андрей спит очень чутко и от каждого шороха просыпается.

Данчук с готовностью кивнул:

— Всё так. Утром чувствую себя просто отвратительно. Так что сделай мне одолжение — забери мою жену. Дайте мне, в конце концов, провести ночь наедине с дочерью!

Мари закатила глаза:

— Ты переигрываешь, Данчук.

Лена, наблюдавшая за этой беззлобной то ли беседой, то ли перепалкой, могла только устало переводить взгляд с одного на другую. А когда Мари повернулась к ней, интересуясь её мнением, Волкова пожала плечами:

— Конечно. Я не возражаю.