Весна художника (СИ)

Вот почему я любил именно крамп. Он заставлял меня чувствовать себя настоящим, живым. Я будто раздевался перед своими зрителями, и при этом с меня не слетало ни лоскута одежды. Если любой другой вид танца — это игра, искусство, и ты можешь притвориться кем угодно, то здесь ты остаешься наедине со своими демонами. Борьба продолжается на протяжении всех минут, что играет музыка. И если ты хоть на секунду позволишь им овладеть тобой — это будет одновременно твоим триумфом и поражением. Важно соблюсти ту грань, когда ты даришь свои эмоции, но не душишь ими, вызываешь восхищение и уважение, но не страх и ненависть.

«Тысячу раз я искушал судьбу,

Тысячу раз я играл в эту игру,

Тысячу раз я говорил:

«Сегодня, сегодня, сегодня»»

Когда музыка стихла, я с улыбкой спросил у запыхавшегося Демида:

— Ну как?

Тот перевел на меня чуть ошарашенный взгляд и выдавил сквозь рваные выдохи:

— Это было…вау…просто…нет слов.

— Добро пожаловать в мой мир, — хмыкнул я, — Это тебе не контемп и не экспериментал. Здесь всё сурово и жестко. Но оттого ярко и живо.

— Это я уже понял. Нужно будет чуть активнее рассмотреть этот стиль. Правильно всё же Данчук делает, что учит всё.

— Я тебе об этом давно говорил, — заметил я, натягивая кофту.

Кожа была чуть влажной и липкой и от того ткань неприятно липла к телу. Поморщившись от этого ощущения, я кивнул Дэму:

— Собирайся, уже поздно. Хватит с тебя на сегодня открытий.

— А ты изменился, — заметил Кот, когда мы сидели уже в машине, — Будто успокоился.

— Так и есть, — не стал я спорить, — Танцы всегда успокаивали меня.

— Нет, тут другое, — прищурился друг, — Пока не знаю, что именно. Но я пойму.

Хмыкнув, я промолчал, сосредоточив свое внимание на дороге. Если этому Шерлоку больше заняться нечем — флаг в руки и попутный ветер.

* * *

Елена мерила шагами просторную гостиную, и чуть кусала губу, напряженно о чем-то размышляя. Стрелка часов уже приближалась к десяти вечера, а её муж все еще не приехал. Но нервничала девушка вовсе не из-за этого. К задержкам супруга она уже давно привыкла, и пустая большая квартира больше не пугала. Ей это даже в какой-то степени нравилось — возможность остаться наедине с собой

Хотя, порой от одиночества Елене хотелось просто волком выть. Банально хотелось общения, но ни водитель, ни домработница не могли ей этого дать — всех нанял Костя, а значит, доверять им, открываться она не имела возможности. Как и родители — мать души не чаяла в муже дочери, а с отцом у девушки никогда не было особой связи.

Работать Елене банально запретили. Зачем, если у мужа денег столько, что хватит еще на две жизни. Подруг не было — одних Костя разогнал, другие ушли сами. Нет, её муж был вовсе не тиран — в этом пыталась убедить себе девушка каждый день. Просто он не любил глупых людей, а всех бывших подруг жены он считал именно такими. И ревнивым он не был — просто ему не нравилось, когда на Лену слишком часто смотрят. Не романтичный — ну так нельзя же вечно жить в розовых облаках. А носить ее на руках целыми днями — так можно и спину надорвать. Елена так часто себе повторяла это, что сама научилась верить своим словам.

Но всё же однажды она взбунтовалась. Почти. На самом деле она просто позорно расплакалась и вымолила у мужа разрешение ходить на йогу. Туда ведь ходили, в основной своей массе, только женщины. И разговаривать у них времени не было- нужно ведь столько позиций поменять! Собака мордой вниз, мордой вверх, лотос, голубь, саранча. И за дыханием нужно было следить — какие уж тут разговоры.

Константин с этим всё же согласился. И Елена чуть выдохнула. Да, друзей у нее там не было, но ведь это были живые люди! Они говорили, двигались, у них были свои жизни. Это было так чарующе и прекрасно, что девушка буквально жила от занятия к занятию. А после всегда заезжала в «Старбакс» за кофе — просто, чтобы еще немного продлить время своей мнимой свободы.

Вспомнив о кофейне, Елена только выдохнула от бессильной то ли злости, то ли отчаяния. Она вспомнила молодого мужчину — кажется, своего ровесника, хотя небольшая борода добавляла ему годик-другой. Вот кто упорно не покидал ее мыслей.

И дернуло же его что-то именно в этот день оказаться там! Ведь раньше девушка его там не встречала. И это было прекрасно. Не нужно было задумываться, размышлять, сомневаться. А теперь…

Вся беда в том, что этот человек — Ефим — понравился ей. Не как мужчина, нет. Но как человек. Было в нем что-то такое, что располагало к себе. Может быть, какой-то особенный блеск в серых глазах, или мягкость улыбки. Может, свою роль сыграло и то, что он, несмотря на свою такую мощную комплекцию, был настолько аккуратным и стремился не причинить ей боли и дискомфорта.

Елена хотела бы дружить с ним. Но она банально боялась. Потому что помнила, что стало с последним мужчиной, которого она могла назвать другом. И такой судьбы она Ефиму не желала.