Весна на Одере

В одной из комнат лежали и висели генеральские шинели.

- Раздевайтесь, - шепнул офицер Лубенцову.

Лубенцов снял шинель и приотворил дверь в следующую комнату. Здесь за накрытым столом сидели танковые начальники и один генерал-летчик. Всех было десять человек.

Член Военного Совета прохаживался, по своему обыкновению, из угла в угол и молча обдумывал создавшееся положение. Наступление протекало успешно. Но из доклада начальника штаба генерала Сергиевского - хотя он, надо сказать, докладывал осторожно, не делая выводов, - и из разговора по радио с танковым командующим, находившимся впереди с оперативной группой, Сизокрылову было ясно, что положение усложняется с каждым часом. Прежде всего танки оторвались от пехоты на 50 - 100 километров. Танковые полки, разрезавшие Восточную Германию, потеряли часть техники и личного состава. Коммуникации были частично разорваны боеспособными немецкими дивизиями. Подвоз боеприпасов и горючего совершался, таким образом, в очень трудных условиях. Одну автоколонну разбила немецкая авиация. Самое сложное заключалось именно в том, что многие бригады израсходовали свое горючее, а автобаты, ушедшие за горючим, еще не вернулись с тыловых баз.

- Почему не вернулись? - спросил Сизокрылов, внезапно остановившись перед Сергиевским.

Сергиевский встал, но ничего не ответил.

- Вы не знаете? - спросил Сизокрылов. - В таком случае я вам объясню. Вы передоверили важнейшее дело - снабжение горючим - второстепенным лицам, а то и просто шоферам. Послали машины и на этом успокоились. А с ними должны были следовать ответственные офицеры штаба.

Он снова зашагал по комнате, потом спросил:

- Вызвали, наконец, Карелина?

- Вызвал, товарищ генерал, - ответил Сергиевский.

Генерал Карелин командовал артиллерийской дивизией, которая со своими тяжелыми орудиями находилась на марше. Он ночевал в соседней деревне. Его разбудили и привезли. Он вошел, рослый, краснощекий, рыжий, молодцеватый, и, громко представившись, замер, ожидая вопросов члена Военного Совета.

- Как дела, Карелин? - негромко спросил Сизокрылов.

- Спасибо, товарищ генерал! - ответил Карелин улыбаясь. - Всё в порядке. Матчасть готова громить Берлин. График движения выдерживаю пунктуально. Артиллеристы горят желанием действовать в боевых порядках пехоты. С рассвета двинусь дальше.

- Молодцы! - сказал Сизокрылов и повторил: - Молодцы!

Он заходил по комнате, потом опять остановился и спросил:

- А горючее есть?

- Хватит! - радостно воскликнул Карелин. - До Берлина хватит! Тягачи заправлены по горло...

- Садись ужинать, - пригласил Сизокрылов.

Карелин, скинув бекешу, сел за стол и огромными, веселыми, красными руками ухватился за вилку и нож.

- А горючее, - продолжал Сизокрылов, - ты всё, понимаешь, всё без остатка, передашь танкистам.

Карелин выпустил вилку из рук и беспомощно уставился на члена Военного Совета. Его лицо сразу же осунулось.

- А я? Как же я?.. - спросил он дрожащим голосом, и всем стало жалко этого огромного веселого человека, так внезапно низвергнутого двумя словами с вершины ликования в глубину отчаяния.

- Снарядите бензозаправщики, - сказал Сизокрылов Сергиевскому, - они поедут с приказанием Карелина к нему в дивизию и заберут горючее. Напишите приказание, - обратился он к Карелину. - Пишите: передать все имеющееся в наличии горючее в бензозаправщики танковых войск немедленно, под расписку. Основание: приказание Военного Совета. Подпишитесь. Поужинаете со мной, а потом поедете к себе и лично проверите выполнение своего приказа.

Генерал Сергиевский, ободрившийся и повеселевший, по-мальчишески, почти вприпрыжку, побежал с запиской Карелина отдавать распоряжение. Карелин же остался сидеть за столом, мрачный как туча. Есть он уже не мог и только глядел стеклянными глазами на скатерть. Все молчали. Молчал и член Военного Совета. Он тоже, впрочем, почти ничего не ел, вскоре встал с места и спросил:

- Новая бригада еще не прибыла? Уральская? Кто поехал её принимать?

- Полковник Березов.

- Сколько километров до станции выгрузки?

- Шестьдесят.

Он посмотрел на Карелина, отвернулся и сказал, обращаясь к танковым генералам:

- Поврежденные танки надо восстанавливать на поле боя. Вы имеете не малый опыт в этом деле. Ремонтник - теперь центральная фигура в ваших соединениях. Представляйте особо отличившихся к награждению званием Героя Советского Союза, - он обратился, наконец, к Карелину: - Я вижу, что аппетит я вам испортил. Что ж, поезжайте к себе и проверьте выполнение приказа. Я знаю местный патриотизм ваших артиллеристов. Вероятно, они неохотно будут отдавать горючее. Поэтому вы лично проследите за этим делом.

Карелин пробормотал "есть", надел бекешу и вышел. Все прислушались. Под окном раздался сердитый голос Карелина: "Заводи! Поехали! Заснул ты, что ли?" Член Военного Совета усмехнулся, но ничего не сказал.

Сергиевский вошел и доложил, что бензозаправщики отправлены за горючим.

- А о ваших снабженцах, - жестко сказал Сизокрылов, - мы еще поговорим в другой раз.

Он прислушался - вдали гудели моторы.

- Бригада на подходе, - сказал Сергиевский.