Весна перемен [СИ]

Тиф, расслабил напряженные мышцы лица и отвел свой взгляд от Кевин, переведя его на лезвие меча, что угрожающе блестело в пламени огня. Так же, как и меч, блестел и бессменный амулет на груди Тифа.

— И что теперь? — спокойно спросил он. — Ты меня убьешь? У тебя на это не хватит не то что сил, но и храбрости.

Кевин сжал зубы в ярости, желая одного — увидеть смерть этого мерзкого хромоногого мерзавца, который был готов убивать, при этом не чувствуя ни капли сострадания. Он старался пересилить себя и нанести ему смертельный удар, и не мог. Он все еще оставался Кевином Ноланом — парнем, работающим в банковской сфере, встречавшимся с насилием в большей степени только в газетах и в кино, который всегда придерживался взглядов об отмене смертной казни даже для самых отъявленных преступников.

Он опустил меч, после чего медленно повернулся к Тифу спиной и вернулся назад к телу Линин.

— Ты заслуживаешь не смерть, а проклятие. Я отказываюсь от твоей псевдо-помощи и хочу, чтобы ты немедленно убирался с моих глаз. Больше я не хочу тебя знать. Дальше наши пути расходятся.

Опустив меч на землю, он снова присел рядом с Линин и осторожно провел ладонью по ее все еще красивым длинным волосам.

Тиф оставался молча стоять за его спиной.

* * *

Ведьма убегала с невероятной быстротой, несмотря на свой рост, горб и возраст. Но ее преследователь не отставал от нее ни на шаг. Тот, кто бежал за ней не был человеком, и Диздэйн знала об этом. Истина эта ей открылась не сегодня, а еще в те дни, когда они плыли по озеру на "Могучей Волне", когда Линин по ее настоянию попыталась отравить Кевина вином.

Для ведьмы все началось с того дня, когда она встретила Джеймса Дан Гил Фостера на ночной улице Андора. Ее план был прост и хитер. Она заставила поверить в него глупца Милтона и не менее глупого Фостера. Когда к ней пришел посланник губернатора, она вселила свою магическую сущность в его тело, а затем перебралась через него в тело девушки из борделя. План был великолепен, да вот только она просчиталась в двух вещах: в том, что у девушки были задатки ведьминского начала, с помощью которого она часто противостояла требованиям Диздэйн, а также в том, что девчонка удосужилась влюбиться в пришельца, а потому наотрез отказывалась причинять ему вред, и ведьме приходилось использовать все свои силы на угрозы и на причинения ей внутренней боли для подчинения себе. В очередной раз ведьма прогадала, когда к ней — беспомощной старухе, чья сила была полностью передана девчонке из борделя, — пришел в гости пришелец собственной персоной. По непонятной ей до сих пор причине, висельники не причинили ему никакого вреда, а даже помогли найти дорогу через болото к ее хижине. И когда он возник у ее дверей, ей пришлось отвечать на его вопросы касательно Океана Надежд и Четырех Темных. А что она могла еще поделать? Только попытаться отговорить его от путешествия. И она даже попыталась это сделать, да вот у нее это не получилось, хотя она и не рассчитывала на свой дар убеждения.

И так ее хороший план трещал по швам, и вера в ней становилась слабее, а когда она узнала, кем действительно был Марк Уотер, то надежда на победу в этой игре практически сошла на нет. И вот теперь она стала жертвой, а ее преследователь был хищником, который был быстрее, ловчее и сильнее ее в сотни, а может и тысячи раз. Ее огромный рост и сгорбленная спина не выдавали в ней спортивных качеств, да и не было их в ней. Вместо этого на ее услужение была магия. Но Марк Уотера практически наступал ей на пятки. И почему она только не заподозрила в нем неладное изначально? Ведь странное имя было у Скитальца — толи имя, толи прозвище? Проклятие не позволяло Четырем Темным использовать ни свои первоначальные имена (которые они впрочем благополучно для себя забыли), ни даже выдуманные. Без причинения какого-либо себе вреда они могли использовать только прозвища, а вот одному из Них удалось обмануть проклятие.

Тяжелая рука толкнула ее в спину, и ведьма полетела на землю, потеряв равновесие. В ее нос ударил запах пыли и жухлых листьев. Та же тяжелая рука схватила ее за шею и повернула лицом к себе.

— Кто ты? — спросила ведьма, стараясь не выказывать своего страха. — Жнец? Пожиратель? Водолей? Вихрь?

— Это не важно, старуха. Кем бы я ни был, правда о моем прозвище не спасет тебя от смерти.

— Ты ведь знаешь, что это только моя магическая оболочка. Настоящая Диздэйн сейчас находиться на болоте. Если ты уничтожишь меня — не значит, что уничтожишь и мою вторую половину.

— Когда я убью твою магическую половину, на болоте останется древняя беспомощная старуха, которая под тяжестью лет просто превратится в прах. — Кожа на горле ведьмы, которая была зажата пальцами Уотера, начала морщится и от нее начал подниматься дымок. Ведьма захрипела от боли, но колдун не испытал к ней ни малейшей жалости, хотя это чувство, в отличие от его собратьев, он продолжал ощущать — Океан Надежд дал им почти одинаковую силу и наградил одинаковой призрачной болью, а вот лишения у них были разные. — Зачем тебе нужна смерть Кевина?