Весна победы

— Как-как? — оживленно переспросил Сталин. — Что это еще там за «Д»?

— Денацификация, демилитаризация, декартелизация и демократизация.

Сталин неожиданно рассмеялся.

— Хорошо, — одобрил он. — Но между прочим, не забывайте и о других буквах алфавита. В частности, следует поддержать инициативу немцев о национализации промышленных предприятий виновников войны и тех, кто на ней наживался. Нужно под корень подрубить экономическую основу власти германского крупного капитала... До свидания!

Вскоре последовал звонок из Москвы. А. Н. Поскребышев сообщил, что прием назначен на вечер 2 февраля. 1 февраля Вальтер Ульбрихт с товарищами вылетел в Москву.

О том, как прошел прием в Кремле, рассказали маршалу Г. К. Жукову и мне заведующий агитпропом ЦК КПГ Ф. Эльснер, сопровождавший В. Ульбрихта, и майор Н. Н. Волков.

И. В. Сталин принял немецких коммунистов в назначенное время. На беседе присутствовали В. М. Молотов, Г. М. Маленков и А. А. Жданов. После обмена приветствиями Сталин спросил В. Ульбрихта:

— Значит, объединяться хотите? Дело хорошее...

Ульбрихт рассказал о подготовке к съезду партий, о подъеме внутрипартийной работы, росте рядов коммунистов, о новом названии объединенной партии. Потом он проинформировал о том, что ЦК КПГ внес предложение о (проведении в Восточной Германии всенародного опроса о национализации крупных предприятий.

И. В. Сталин одобрительно отнесся к этой инициативе компартии Германии и сказал:

— Это будет хороший прецедент и для западных зон.

Когда взаимная информация закончилась, В. Ульбрихт поставил перед руководителями нашей партии и государства вопрос о целесообразности выплаты мелким вкладчикам их сбережений, которые они вложили еще в гитлеровские банки. После короткого обмена мнениями вопрос был решен положительно. Затем пошел разговор о расширении полиграфической базы. Сталин дал согласие выделить две типографии для немецких издательств и порекомендовал печатать больше трудов Маркса, Энгельса, Меринга и других. Во время встречи Председатель Совнаркома подробно расспрашивал немецких товарищей о положении с кадрами на местах, о настроениях молодежи, крестьян и женщин, а потом вдруг задал вопрос:

— Действительно ли убит Тельман? Получив утвердительный ответ, он произнес:

— Тельмана очень жаль... Моего сына тоже убили в плену...

Сталин тепло попрощался с гостями.

Встреча в Кремле произвела на немецких товарищей большое впечатление. Рассказывая о беседе, Ф. Эльснер подчеркнул, что она носила характер взаимного информирования равноправных единомышленников братских партий. Позже такие взаимные консультации руководителей стали постоянными и традиционными.

Совсем по-иному отнеслись к объединению КПГ и СДПГ западные державы. Вспоминается в связи с этим один из первых январских дней 1946 года. В приемной перед своим кабинетом я застал в ожидании начальника управления информации полковника С. И. Тюльпанова.

— Вы ко мне? — спросил я.

— Разрешите доложить: принес переводы отдельных материалов из немецких газет, да не застал вашего адъютанта...

— Есть что-нибудь важное? Проходите в кабинет.

— В «Нейе цайтунг» от одиннадцатого января опубликовано официальное заявление заместителя руководителя американской военной администрации в Германии генерала Клея.

— И что же он заявляет? Изложите, пожалуйста, суть.

— Вот дословный перевод: «Никакого объединения СДПГ и КПГ».

— Вполне определенная точка зрения, — отметил я. — — Он продолжает линию своего начальника генерала Эйзенхауэра, который еще в октябре прошлого года открыто выступил против образования каких-либо блоков партий. Удивляться не приходится — в единстве рабочего класса они видят одно из важнейших препятствии своему антипотсдамскому курсу.

— В западной прессе стали часто появляться материалы о гонениях на коммунистов, о запугивании демократических сил в английской и американской зонах.

— Мне это известно, и не только из газет. Они сделают все, чтобы помешать объединению КПГ и СДПГ. Борьба будет острая, злая.

Я поблагодарил С. И. Тюльпанова за информацию и попросил его немедленно докладывать мне свежие данные такого характера.

Дальнейшие события показали, что оккупационные власти западных держав приложили немало сил для достижения своих целей. Методы были самыми разнообразными — от подкупа посылками с продуктами и неприкрытой материальной поддержкой противников единства партий до политического террора. Собрания КПГ и другие ее мероприятия запрещались, а «оппозиции» предоставлялись все возможности для ведения пропаганды. Коммунисты притеснялись, доходило даже до их арестов. В конце февраля 1946 года американская военная полиция взяла под стражу 12 членов КПГ — сотрудников районной администрации Шёнеберга — в тот день, когда должно было состояться общее собрание коммунистов и социал-демократов района. Прозападные газеты немедленно сообщили: «Раскрыт коммунистический заговор!» «Заговорщиков» предали суду лишь за то, что они выступали за объединение рабочих партий.