Весна. Стихи.

— Тпрру, проклятые!!! — шапку оземь.
Расступись-ка, честной народ!
Крики… Ржанье… И скрип полозьев…
А в толпе прокатилось:
— Пётр………
— Ну, встречайте, кого не ждали!
Если ждали — так что ж робеть?
Здесь, в Архангельске, вам едва ли
доводилось изведать плеть.
Или, может, о царской дыбе
порассказывал беглый люд?
Ох, людишки у нас болтливы.
Даром что ли им ноздри рвут?
Языки вырезать — вот дело!
Царь шагнул из саней в сугроб…
— Что, архангельцы, оробели
и воды понабрали в рот?
Да, шучу я… шучу, поморы…
Знаю, дыбой не запугать
тех, кому заменяло море
с детской люльки отца и мать.
Только морю Хозяин нужен
и достойный российский флот…
Сдюжим, братцы?
— А как же! Сдюжим…
— Ох, по нраву мне сей народ!
………………………
Вечерело… Он вышел тайно
на пустынный причал. Один.
Сумрак, взрезанный криком чаек,
раскололся на сотни льдин.
И могучим дыханьем Север
самодержцу обжёг лицо,
долгим взглядом суровым смерил,
наливая зрачки свинцом.
«Сей народ всё, что хочешь стерпит.
Ну, а сам-то ты сдюжишь…… Сам?» —
будто спрашивал шквальный Ветер,
разрывая в клочки кафтан.
«Сам-то?» — царь огляделся грозно,
и прищурившись, сжал кулак…
Вдалеке, сквозь туман морозный
гордо реял российский флаг.
«Не боись…… Как-нибудь осилим…
Аль ты думаешь не с руки
нам встряхнуть за грудки Россию,
ухватившись за Соловки?
………………………
По весне, только вскроет вены
рекам бешеный ледоход,
от Двины и до самой Лены
вскинет голову русский флот.
Заскользят над водой крылато
дружно белые корабли.
Успевай лишь: руби канаты
да из пушек в их честь пали.
Пусть Европа теперь дивится,
различив наших горнов медь.
Знать, не вовремя пробудился
за спиной у неё медведь —
русский увалень, косолапый —
и, стряхнув вековые сны,
вдруг почуял пьянящий запах
заполярной, хмельной весны.
Разогнулись, вздохнули россы…
Встал с колен, протрезвел народ.
И таким оказался рослым,
лбом упёршийся в небосвод,
что как только повёл плечами —
дрожь прошла по земле волной
и Урал задышал печами
обжигая нутро рудой.
Это в кузницах и плавильнях
неустанно — за годом год,
рукава засучив, Демидов
царской армии пушки льёт…
Не одним колокольным звоном
в небе плавится медный гул,
чтоб однажды пришли с поклоном
те, кто раньше нас в кольца гнул.

…………………

Царь закашлялся. Вздулись жилы:

«Каюсь: я на расправы скор…
Раз уж в руки судьба вложила
мне не скипетр…… а топор…
Топору всё равно: что плаха,
что хорошая верфь, что скит.
Что стрельцу окропить рубаху,
что в Европу окно рубить.
Но с тех пор, как дохнуло море
вешней свежестью мне в лицо
опостылел вдруг запах крови
и позорная казнь стрельцов…
Я ведь сам, как мужик дремучий,
из болота грехов тяну
за загривок больную душу
а за нею и всю страну —
из убожества…… из трясины,
из нелепых боярских смут.
Чтоб избавить мою Россию
от столетних тяжёлых пут.
Пусть она, как простая баба,
от трудов на меже устав,
разогнётся на миг хотя бы,
распрямив безупречный стан.
Улыбнётся. Поправит косу,
капли пота смахнув с лица.
И посмотрит светло и просто
в душу западным удальцам.
И таким бесконечно синим
будет свет её добрых глаз!
Что противиться уж не в силах
Запад должное ей воздаст.
И увидит в простой крестьянке,
изменившись на миг в лице,
Деву с царственною осанкой.
чудо-Русь в золотом венце.

03.03.2009