Весна Византии

― Только два трупа, ― ответил Кракбен. ― Половины команды не хватало… То ли померли, то ли дезертировали. Им даже пришлось нанять рыбаков, чтобы на веслах пройти проливы. Остальные ― матросы и офицеры.

― Значит, они сдались, ― решил Дориа. ― Отпустили наемников, пока еще были на землях Венеции. Или он мог спрятать их на борту?

― Вряд ли такое возможно, ― покачал головой Кракбен. ― Кроме того, я посмотрел на ватерлинию. Они не разгружались после выхода из Модона, но теперь корабль сидит в воде куда выше.

Генуэзец задумчиво уставился вдаль.

― Стало быть, нам удалось его напугать. Он бросил наемников и отправляется в Трапезунд с пустыми руками.

Негромко выругавшись, Дориа взглянул на Катерину.

― Хотя, может быть, он вообще никуда не поплывет. Погоди…

― Разумеется, монсеньор, ― любезно отозвался капитан. ― Но мне следует заранее позаботиться обо всем. Поскольку хозяин зачумленного корабля навещал вашу супругу, то нас также попросили убраться из Перы. Нам дали срок до завтрашнего дня.

Прежде Пагано Дориа надеялся как можно скорее покинуть гавань, но теперь это не давало ему шанса продолжить новые знакомства, которые он успел завязать в Стамбуле. Не мог он также узнать, что сталось с исчезнувшими наемниками Шаретти… Возможно, он сумел бы даже убедить великого визиря и его чиновников, что никакой чумы на борту галеры нет…

Однако, поразмыслив, Дориа осознал, что никто, опасаясь чумы, не доверился бы слову генуэзца, ― даже такого генуэзца, чьи подарки пришлись визирю очень по вкусу. Да, подарки оказались бесполезны… Похоже, в этой игре мессер Пагано потерпел поражение. Поднимаясь по лестнице, он пытался угадать, что скажет ему Катерина.

Вся дрожа от холода, страха и нетерпения, молодая супруга взирала на Дориа с лестницы, злясь, что тот медлит подняться к ней и тратит время на то, чтобы выслушать лакея. Однако, при виде того, как он напуган, Катерина сменила гнев на милость.

Обняв жену, Пагано взглянул ей в глаза.

― Давай поговорим в комнате. С тобой все в порядке? Он ничего не сделал? И как эти глупцы могли впустить его?!

Вернувшись в опочивальню, Катерина рассказала ему обо всем, и муж ласково погладил ее по волосам.

― Как ужасно, что тебе пришлось это вытерпеть! ― воскликнул генуэзец. ― Что, если бы он попытался похитить тебя? ― И он еще крепче сжал ее в объятиях.

― Этого не произойдет, ― заверила Катерина. ― Я пристыдила его, рассказав, как счастлива в браке. Он сразу ушел.

― Какая дерзость! ― продолжал возмущаться Пагано. ― Какое ему вообще до нас дело! И как он мог вломиться к тебе в спальню в мое отсутствие?! Наверняка, слишком страшился встречи со мной.

Катерина задумалась.

― Он сказал, что не может оставаться надолго, потому что его корабль как раз на подходе. Он сказал, что хотел бы увидеться с тобой, но после этого кто-то доставил ему послание, и они оба ушли. Пагано?

― Да, милая, ― отозвался он. Ощутив запах, которым муж всегда душился перед важными встречами, Катерина осознала, что забыла спросить, как прошла встреча у великого визиря.

― Ведь это неправда, что мастера Юлиуса казнят? Они сказали: ты во всем виноват, но я, конечно, возразила, что это неправда.

Пагано ласково улыбнулся.

― Ты говоришь о стряпчем? Разве такое может случиться, милая? Конечно, на борту «Чиаретти» никого не казнят. Это просто шутка. Он забавный юноша, ― муж твоей матери… Но только не тогда, когда он пытается напугать мою Катеринетту. Хотя теперь он наконец тебе поверит… Он увидел, что ты довольна и счастлива, и теперь может вернуться в Брюгге.

Пока сам Николас не заверил ее в обратном, Катерина очень опасалась, что такое случиться. Ей бы это очень не понравилось. Она не боялась Николаса и хотела бы послушать, что скажет фламандцу ее супруг, когда они встретятся в следующий раз.

― Нет, он все равно плывет в Трапезунд, ― заверила она мужа. ― Он ведь ни о чем, кроме денег и торговли, не думает. ― Обеими руками девочка сжала ладонь Дориа. ― Я принесла тебе одни неприятности, Пагано. Николас последовал за мной… А теперь он нас нагнал, и мы не сможем опередить его в Черном море…

― Погоди, и ты сама все увидишь, ― возразил Пагано, наградив жену поцелуем. ― Когда чуть позже он извинился и покинул ее, Катерина не возражала, ибо понимала, что им вскоре предстоит отправиться в плавание, и служанкам нужно еще запаковать вещи.

Пагано вернулся в спальню поздно, но все же, несмотря на усталость, смог доставить жене удовольствие. Катерина бодрствовала еще какое-то время после того, как муж заснул, размышляя над тем, что принес этот день.

Наконец, сон сморил и ее тоже, а пробудилась она на рассвете, заслышав, как негромко ругается Пагано. Обнаженный, он стоял у открытого окна, и Катерина, залюбовавшись мужем, спросила негромко:

― Что такое?

В слабом свете трудно было разглядеть его лицо.

― Ничего. Галера отчалила, но мы их все равно догоним. Спи.

Однако Катерина уже вполне проснулась и теперь смотрела, как муж одевается. Одежда была сложена не так, как обычно, и это напомнило ей о чем-то важном.

― Пагано… Вчера мне пришлось самой выгуливать Виллекина под дождем.