Весна войны

– Не сравнивай траву и мясо.

– Выращенное мясо идентично почти полностью тому, что имеется у животных.

– Ты здесь видишь траву мясную?

– Нет. Ее не может быть. Ей нужны специальные условия и обслуживание. И размножение у нее сложное. Она не могла сохраниться.

– Значит, не видишь?

– Сказала же, нет.

– А я вот вижу, что у нас очень мало машин осталось и мы много добра побросали. В том числе и пайки. Еды осталось не сказать чтобы много. Так что завалим бизона и устроим праздник объедения. Все осознала?

– Да, так. Извини. Я не думала над этим. Ты прав, надо есть пищу, какую получится добыть. Нам надо экономить резервы.

– Влад, давай, сгоняй на Эхнатоне. Они не могли далеко уйти. Только пусть осторожно стреляет, и не огнем. А то разнесет в клочья, а затем спалит их, я его знаю.

– Сгоняй лучше сам, а то вижу: рвешься всей душой.

– Охота – мужская забава. Может, вдвоем?

– Нет. Опасно Ти одну оставлять.

– Да, верно. Я быстро обернусь, разделывать здесь буду.

– Давай.

Церковник забрался на броню боевого дрона, уселся в неказистое кресло, одно из двух, устроенных общими усилиями при помощи подручных средств, и скомандовал:

– Давай, ямщик! Трогай!

– Эхнатон две тысячи сто четырнадцать дробь сорок три интересуется вашим допуском к одиночному движению и траекторией маршрута.

– Слышишь, ты! Жестянка! Ты все сам слышал: Влад разрешает! А насчет траектории: дуй к ближайшему бизону, который здесь наследил.

– Принято. Выполняю.

– Йо-хо! – выкрикнул Либерий уже издали.

– Иногда он ведет себя как ребенок, – тихо заметила Тейя.

– Почти все мужчины такие.

– Он очень взрослый. Сколько ему лет?

– Откуда мне знать? Я и о своих годах представления не имею. Это если учитывать те, которые прошли мимо меня, пока торчал под землей. Да и без них не все просто. К примеру: когда теперь день рождения праздновать? Календарь ведь совсем другой, и даже дней в году почему-то на один меньше.

– Да, знаю. Неточность или изменение орбиты произошло. Надо Коса расспросить когда-нибудь. Ты согласился искать базу дальников, только чтобы мне сделать позитивное?

– Правильнее будет говорить: «Сделать приятное».

– Извини, ошибки и неточности допускаю.

– Ты не виновата.

– А что ответишь?

– И это в том числе.

Тейя улыбнулась:

– Спасибо тогда. А что еще?

– Ну… куда-то ведь надо двигаться? Куда приятнее на южный берег Крыма попасть, чем опять в грязь забираться.

– Да, так. Грязь совсем плохо. Не стоит никаких вероятностей попадать туда опять.

– Тебе хорошо будет, если там найдешь своих…

– Почему ты нерадостно сказал это?

– Заранее ревную тебя к ним…

– Как мужчина ревнуешь?

– А как еще можно ревновать?!

– Странное поведение. Перед такими заявлениями в моем времени мужчина должен был провести длительный ритуал ухаживания. В твоем не так разве было?

– Так. Но времени на долгие ритуалы нет. К тому же я сильно подозреваю, что ты будешь не в восторге, если за тобой начнет приударять парень, не мывшийся больше месяца.

– Да, сомнительно проявление восторга от такого. Но и я в таком же положении гигиеническом. Я грязная до противности себе.

– Угу. Я тоже сам себе противен. Так что давай найдем где-нибудь воду нормальную, а уж потом начну цветы дарить.

– Цветы? Зачем?

– У нас так было принято.

– Подарить растения, и девушке это радостно?

– Сам поражаюсь их странностям, но все было именно так.

– Да. Удивительные у тебя времена были. И, Влад, не надо торопиться с ревностью и прочим. Я вообще о таком еще не задумывалась. Не до личных отношений было. А сейчас тем более нельзя думать о таком.

– Ну, я так, на будущее клинья подбиваю. Должно же у нас что-то когда-то наладиться?

– И где мы будем обитать? Жить нормально?

– Люди здесь живут. На севере. Города, деревни, народа много.

– Да, я знаю. Но там церковники.

– Один из них и здесь имеется.

– Ну, он другой. Не такой, как они.

– Ошибаешься – это один из самых известных инквизиторов. Настоящий мастер по искоренению древней скверны. Его посылали разбираться с самыми тяжелыми случаями. Вроде моего. Так мы с ним и познакомились.

– Но он ведь тебя не отдал? Помог?

– В тот раз у него не было выбора. А до этого наша встреча закончилась очень плохо.

– Да, ты рассказывал. Но я думала, что он просто воин церкви.

– Один из лучших ее воинов. Но его перевели на другую работу. Повысили.

– Ясно мне. И совсем ничего не ясно. Все одновременно. Путаница.