Весной в последний раз споет жаворонок

— Да, — сияя, произнес Нигра. — Любимый марш Гитлера.

— Я буду звонить тебе каждый день! — с отчаянием в голосе прокричала Элиза Хансен. Ее сын не ответил. Элиза Хансен стояла перед входом в помещение паспортного контроля, в переполненном людьми зале аэропорта Асунсьон. — Каждый день, — кричала Элиза Хансен, и слезы текли по ее бледному лицу. — Томас, прошу тебя, скажи мне что-нибудь!

Мальчик молчал. Еще крепче держался он за руку Терезы Тоерен. Люди перед паспортным контролем нервничали, были возбуждены. Эта иностранка, которая кричала и всхлипывала и уже давно пыталась пробиться между ними, у всех вызывала злость. Многие громко выражали недовольство.

— Томас! — кричала Элиза Хансен.

Он все больше отворачивал от нее голову и молчал.

— Томас, Бог мой, Томас… Но сделайте же что-нибудь, фрау Тоерен!

— Что мне следует сделать, фрау Хансен? — спросила экономка, которая прибыла в Парагвай, чтобы забрать мальчика и улететь с ним обратно. — Что я должна сделать?

Она продвигалась с мальчиком все дальше и дальше вперед. Служащие за барьером работали быстро. Вылет самолета компании LAP в Рио-де-Жанейро объявлялся уже два раза.

Генеральный доверенный доктор Келлер и шофер Пауль Кассель старались успокоить фрау Хансен. В давке они не могли подойти к ней.

— Фрау Хансен! — кричал доктор Келлер. — Фрау Хансен, прошу вас, не привлекайте всеобщего внимания! Пойдемте в машину!

— Милостивая госпожа! — кричал Пауль Кассель. — Прошу вас, милостивая госпожа!

Казалось, она не слышит обоих. Она все время пыталась подойти к сыну. И все время ее отталкивали. Двое мужчин обругали ее.

Сейчас Элиза Хансен кричала.

— Томас! — кричала она. — Прошу тебя, Томас, скажи мне что-нибудь! Я люблю тебя! Я так тебя люблю! Что остается мне без тебя делать!

— Черт бы вас побрал опять! Уйдете вы наконец прочь отсюда!

— Эта ужасная иностранка совершенно пьяна.

— Прослушайте объявление! Компания LAP в третий раз объявляет вылет своего самолета рейса номер четыреста тридцать пять в Рио-де-Жанейро. Просьба пассажирам срочно занять свои места на борту самолета!

— Томас, Бог мой, Томас, произнеси хоть слово!

Он не произнес ни слова, ни одного-единственного слова.

— Мне так жаль! — прокричала Тереза Тоерен.

— То…

Элиза Хансен пошатнулась и рухнула на пол, оставшись лежать без движения.

Одна женщина вскрикнула. Какой-то фотограф из газеты навел фотоаппарат и начал вдохновенно снимать.

Доктор Келлер уже опустился на колени возле Элизы Хансен.

— Фотограф! — крикнул он Паулю Касселю.

Кассель бросился к фотографу и изо всех сил ударил его кулаком в живот. Тот отшатнулся, застонав. Кассель ударил мужчину в лицо, вырвал фотоаппарат, открыл его, вынул кассету и с силой отбросил в сторону.

— Ну погоди же, свинья…

Фотограф хотел наброситься на него.

Кассель поспешил к доктору Келлеру. В это время появился полицейский из службы охраны аэропорта. Фотограф убежал.

— Что здесь происходит? — спросил полицейский. — Кто это?

— Сеньора Элиза Хансен. Жена известного предпринимателя, который в очень дружеских отношениях с вашим шефом.

— Мертва?

— Какой вздор! В обмороке, — сказал доктор Келлер. — Помогите мне! Ее нужно унести отсюда прочь — быстро!

Он говорил громко и жестко.

Трое мужчин подняли находящуюся в обморочном состоянии женщину и понесли ее к выходу.

Томас скрылся за окошечком помещения паспортного контроля.

Он ни разу не обернулся.

На этот раз вечерний шеф-портье Юрген Карье в зале «Франкфуртер Хоф» шел ему навстречу. Он встретил там их с Изабель и Марвином где-то в первой половине дня второго ноября.

Карл был меньше и более хрупкого телосложения, чем его друг и коллега Бергманн, но так же дружелюбен и всегда готов прийти на помощь. Его узкое лицо выражало радость.

— Добро пожаловать, господин Гиллес! Добро пожаловать, господа!

Гиллес пожал ему руку.

— Прошу прощения, вы Маркус Марвин?

— Да.

— Я так и подумал. Господин Ритт, прокурор, оставил для вас сообщение. Сразу же после прибытия не смогли бы вы позвонить в суд?

— В суд? — спросил Марвин.

— Да. Я провожу вас до центральной телефонной станции. Извините, господа!

Хрупкий изящный портье поспешил прочь.

— Я снова здесь! — крикнул Марвин через плечо.

Он выглядел испуганным. Таким и был на самом деле.

— Что случилось? — спросил Гиллес.

— Мы должны сейчас же вернуться в Кайтум. Все трое.

— Куда?

— В Кайтум на Силт. Ритт уже здесь. Дорнхельм тоже.

— Но почему? — спросил Гиллес.

— Мы увидим там Валери. В доме умершего профессора Ганца. С одним человеком. Кто-то оповестил об этом полицию. Шофер такси. Полиция сообщила Дорнхельму и Ритту — это сказала мне его секретарь.

Они прибыли поздним вечером. Успели на рейсовый самолет на Гамбург и оттуда самолетом копании Twin Otter вылетели на остров. В маленьком аэропорту контроль осуществляли полицейские и люди из пограничной охраны ФРГ. Вылетов не было. Никому не разрешалось покидать остров, сказал Марвину один полицейский.

Перед зданием аэропорта была стоянка такси. Там стояли машины. Из одной из них выскочил пожилой человек и помахал рукой.