Веснушки (СИ)

Она была не так скрупулезна, как ее предшественник, ей хватало проницательности и такта, чтобы слышать в ответах Чарльза больше, чем тот говорил. И все же она была исполнительна и ответственна, каждый раз заполняя специальную анкету, предназначенную для таких опросов, и составляла протокол. Дело Чарльза наверняка было самым толстым среди прочих таких же, он был уверен…

Но вскоре регулярные визиты стерли некоторые границы. Мойра заходила все позже положенного, а Чарльз все чаще угощал ее чаем с бисквитами. Они позволяли себе поговорить о чем-то большем, чем «веснушчатое» дело. И хотя эти встречи были коротки и нечасты, кажется, оба получали от них удовольствие.

— Ммм, божественно, — Мойра отпила горячего чаю и откусила от восхитительного пирожного небольшой кусочек. Если бы она заглядывала к Чарльзу чаще, пришлось бы распрощаться с красивой талией… — Сегодня была кошмарная суета с самого утра, налет на наркопритон, несколько убитых, еще больше задержанных. В участке все ходят на ушах. А как прошел твой день?

Чарльз все еще гремел тарелками на кухне, варганя себе поздний ужин, от которого Мойра отказалась. Сегодня он был не в духе, и визит детектива больше расстроил его, чем порадовал.

— Достаточно отвратительно. Лаборатория не получила финансирование на продолжение моего проекта, Хэнк — это муж моей сестры — так переживает из-за рождения сына, что лажает в серьезных вещах через раз. Будто одного меня мало… — последнее он пробубнил себе под нос, размешивая в чашке сахар.

— Понимаю. Надеюсь, ты простишь меня за то, что я вынуждена буду задать тебе несколько вопросов сам знаешь на какую тему? — женщина сочувственно посмотрела на усталые плечи Чарльза.

Его лицо было хмурым, когда он обернулся.

— О чем ты, это ведь твоя работа. Никто из нас не виноват в сложившейся ситуации, кроме моего неведомого соулмейта.

Чарльз сел в кресло напротив, заливая дурное настроение сладким чаем и слушая, как подогревает микроволновка его макароны с сыром.

— Подозрительные личности? — вопросы Мойры были в основном одни и те же, Чарльз покачал головой. — Письма на почту? Пополнение в семье? Имею в виду, конечно, не твоего будущего племянника. Новые соседи? — Чарльз отрицательно качал головой на все вопросы детектива, напоминая себе китайского болванчика. — Участвовал в каких-нибудь мероприятиях?

— Ммм, поход в магазин за распашонками считается? — Чарльз усмехнулся, вспоминая зеленоватое лицо Хэнка, когда они возвращались в их с Рейвен квартиру с кучей пакетов детской одежды и пеленок.

— Разве что там тебе приглянулась какая-нибудь продавщица-консультантка, — улыбка Мойры была мягкой и печальной, и Чарльз настойчиво отгонял лучи ее сочувствия от своего разума.

— Никак нет. Женщины были так поглощены распашонками, что мы с Хэнком успели проработать новую гипотезу по поводу стволовых клеток. И нет, предупреждая твой вопрос, — никаких новых деловых контактов, знакомств или сотрудников.

Мойра со строгостью учительницы начальных классов внесла крестики в свой блокнот, куда была прикреплена мини-анкета для «веснушчатых» дел. Она надела колпачок на ручку. Чай был выпит, ужин Чарльза погрелся.

— Слушай… Я, конечно, не твой психотерапевт, но… — Мойра теребила в руках блокнот. — Не стоит закрываться от всех из-за этого.

— Прошу, не надо, Мойра. Только твоих жалостливых речей мне сегодня не хватало, — Чарльз поставил чашку на блюдце чересчур резко, так что посуда громко звякнула друг о друга.

— Я просто знаю, что такое носить клеймо и быть в одиночестве. Не каждый родитель гордится дочерью на службе. Не думай, что ты один такой несчастный и никем не понятый, — она говорила спокойно, но в голосе чувствовались нотки раздражения, и Чарльз вскочил со своего места, чтобы достать ужин из микроволновки.

— Спасибо, это именно то, что я хотел услышать сегодняшним вечером.

Отчаянная злость, закипавшая в нем с самого утра, наконец нашла выход. Почему бы не сорваться на Мойре? Единственном человеке, кроме сестры и ее мужа, который не смотрел на Чарльза, как на прокаженного! Давай, Чарльз, отличное решение.

— Да что с тобой? Ведешь себя, как обиженный мальчишка! Я общалась с Рейвен по долгу службы, и она сказала, что последние три года ты один. Закрылся в своей скорлупе с этими веснушками и на всех огрызаешься.

— Вот значит как? — тарелка грохнула о столешницу. Лицо Чарльза пылало от стыда и злости. Он еще и стал предметом женских сплетен, отлично. — Может, я просто не хочу делиться с Рейвен подробностями своей личной жизни! И вообще, с какой стати вас, детектив МакТаггерт, волнует наличие у меня полового партнера? Больше полиции заняться нечем?

Мойра спокойно смотрела на него, хотя ее ноздри раздувались от злости. Но она была прекрасно выдрессирована: холодный разум прежде горячего сердца. Умение держать себя в руках наверняка не раз пригодилось ей на службе.