Весны гонцы. Книга 1.

Тихонько пробираясь по коридору общежития, Алена все думала о Вале — ее не допустили к конкурсу. Глаша, точно угадав мысли Алены, прошептала:

— Как-то наша Валентина?

Едва они приоткрыли дверь в свою комнату, как услышали тихий, но веселый голос:

— Свиньи полосатые, где пропадали? Хрюшки, а не товарищи! — Валя села в постели и со смехом погрозила кулаком. — Ждала, ждала, потом пошла вниз — оказывается, все у вас чудно, а самих и след простыл.

— Валечка! — Глаша бросилась к ней, обняла ее и затараторила: — Свиньи, конечно! Ой, ты прости! Но как-то получилось… Нас позвали… мы и пошли… И вот… Но вообще-то мы свиньи!

Алена стояла посреди комнаты с опущенными руками, смотрела на Валю и не знала, что сказать, — безобразие: Валя о них беспокоилась, а они…

— Да вы за меня не переживайте, девочки, вышло-то здорово! — Валентина поправила сползшую с плеча бретельку и, тряхнув головой, откинула волосы со лба. — Я, когда узнавала про вас, встретила на лестнице Соколову. Набралась нахальства, сказала: «Мне очень нужно с вами поговорить».

— Ну и? — в один голос воскликнули Алена и Глаша.

— Вот вам и «ну»! Счастливые, что будете у нее учиться!

— Ну а ты-то? — перебила Глаша. — Ты?

— Поступаю на театроведческий факультет — вот! Не только актрисы работают в театре. — Валя говорила с шутливым вызовом, но, видимо, старалась доказать подругам и себе самой, что все у нее складывается отлично. — Образованные критики тоже нужны. Вот стану про вас статьи писать — держитесь тогда!

— Ох, только бы попасть! — простонала Глаша — Ты умница, тебе вот можно и на театроведческий, а мы…

— Поступите на актерский, — твердо сказала Валя. — И давайте спать! С ума сойти — шесть скоро!

Для конкурса нужно было приготовить небольшие сцены из пьес.

— Кого затрудняет выбор отрывков, поможем, посоветуем, — сказала Галина Ивановна — режиссер, в группу которой попала Алена. — Ну и работать, репетировать тоже, конечно, поможем. Ищите партнеров, договаривайтесь.

В одной группе с Аленой из знакомых ей был только Валерий, но после вчерашней ссоры она демонстративно не обращала на него внимания. Он хотя и смотрел на нее довольно упорно, однако не подходил. С ним очень хорошо бы сыграть сцену Бесприданницы и Паратова, или Виолы с Орсино, или… Кати с Горбуновым…

— Давайте попробуем с вами! — мальчишески хрипловатым голосом обратился к Алене паренек, вихрастый и курносый, теребя застежку-«молнию» на своей голубой курточке.

Она не знала еще, что ответить, но в эту минуту увидела, как к Валерию подошла Зина Патокина, нарядная, опять в новом платье.

— Давайте, — решила Алена. — Давайте… Как вас зовут?.. Давайте, Эдик, выбирать.

Они отошли к стенке и сели на какой-то ящик.

Тут же, мысленно прикинув сцены, которые ей хотелось бы сыграть, Алена подумала, что с этим мальчиком ничего не выйдет. Он почти одного с ней роста, но такой узенький, что кажется вдвое меньше. Он чем-то напоминал ей братишку, десятилетнего Степку; когда тот не слушался, она без труда брала его в охапку и запирала в чулане, нанося этим страшное оскорбление мальчишескому самолюбию. Что же тут можно придумать? Какую пьесу можно играть с этим… «цыпленком»? А «цыпленок» неожиданно засыпал ее предложениями:

— Хотите — Снегурочку и Мизгиря? Нет? Ну а если Таня с Германом? Не нравится? А еще можно Полиньку и Жадова… Ну, Герду и Кая? А может… в школе я играл Митрофанушку…

До сих пор Алена только мотала головой, отвергая его предложения, но тут уже не выдержала:

— А я — маменьку вашу? Вы что?..

Зина Патокина, держа под руку Валерия, подошла к столу Галины Ивановны, и на всю аудиторию прозвучал ее голос:

— Скажите, пожалуйста, можно из «Офицера флота» объяснения Кати с Горбуновым?

— У памятника? Отлично. Значит, записываем, — ответила Галина Ивановна.

И тут Алена до конца поняла весь ужас своего положения: роли, которые она могла бы пережить всей душой, выразить все чувства, на какие способна, нельзя играть с таким партнером. Он, не унывая, подпрыгивал на скрипучем ящике и продолжал:

— Можно «Сказку о правде» — Зоя с Алешей, можно Любовь Яровую с мужем…

Алена мрачнела и мрачнела — ничего-то он не понимает. Мизгирь, которого Снегурочка свободно возьмет на руки!.. Жадов! Яровой! «Кошмар!» — сказала бы Глаша.

— А еще есть эта… как эта пьеса?.. Тоже Островского… Я видел — играли артисты, — Лариса с Елесей… Как же эта пьеса-то?.. — весело говорил Эдик, предлагая одно нелепее другого, а петушиный голос и скрип ящика невыносимо раздражали Алену.

— Ну, кто еще не выбрал? — громко спросила Галина Ивановна. — Подойдите ко мне!

Кроме Алены с Эдиком, в дальнем углу аудитории встали Агния Яхно с Изабеллой Зубовой.

«Лучше бы мне с Агнией! Как я ее не заметила!» С того момента на консультации, когда Агния уступила ей очередь, Алена чувствовала в ее взгляде дружеское расположение, и сейчас Агния приветливо кивнула ей. «Что бы такое придумать, как бы соединить Эдика с Изабеллой?»

— Я вот предлагаю, а ей все не нравится… — начал Эдик.

— Предлагает-то совершенно неподходящее! — перебила Алена.