Вестник

            – Может быть.

            – И вместе со мной – восемь тысяч сто тринадцать человек.

            – Верно.

            – Тогда ты лишишься своих прекрасных крыльев...

            Тэа не ответила.

            Элинор подбросила лепестки, и они плавно закружились вокруг нее. – Перенаправив Поток, ты лишишь жизни гораздо больше людей, чем я. И еще большее количество изменишь – что немногим лучше смерти. Не говоря уж о прочих недолго живущих тварях... Каталина рассказывала мне, что должно случиться. Наш Поток обречен стать Дельгом. Но кое-что изменилось, и теперь он разветвлен. Один рукав погибнет через сто лет, второй потечет дальше... Но если ты не сможешь поймать меня, то и он исчезнет.

            – Поймаю.

            – Но я знаю кое-что еще.

            Тэа промолчала.

            – Ты существуешь лишь благодаря мне. Или Каталине... Хотя какая разница? – Элинор досадливо смахнула с подола лепестки: – Ну же, не надо на меня так смотреть.

            – Ждешь благодарности? – процедила Тэа.

            – Нет. Мы ведь ничего не планировали. Если честно, эта история меня мало волнует, я всё равно не доживу до твоих... не особо прекрасных времен.

            – Это я тебе обещаю.

            Элинор засмеялась: – Не представляешь, сколько угроз я слышала за свою жизнь.

            – Постараюсь, чтобы подобное не повторилось.

            – Как ты можешь ненавидеть меня? Я дала тебе возможность жить! Если бы Эмили не умерла, на твоем месте родился кто-то совершенно иной...

            – Вот именно! – рявкнула Тэа.

            Ее голос сорвался. Она сжалась, с трудом сдерживая желание придушить Элинор сию же секунду, не дожидаясь пробуждения. Останавливала полная бессмысленность поступка – «бескрылую» не достать через сон.

            – Бедняжка. Ты действительно веришь, что причина твоих неудач в неверном коде ДНК?

            Тэа смотрела на нее в упор. Ее даже перестало интересовать, откуда Элинор столько знает. Всё, чего она хотела, это проснуться – сейчас же, немедленно. Элинор укоризненно покачала головой:

            – У меня на этот счет сомнения, причем большие. Ты – впервые рожденная, но тебе дали шесть «крыльев». Почему? Потому что ты должна сделать что-то особенное? Нет. «Крылья» появились совсем недавно, было уже поздно. Чтобы охотиться на меня? Абсолютно бессмысленно, тут твоя сила вовсе не в «крыльях» – скорее наоборот. И вот это интересует меня гораздо больше, чем ваш местечковый конец света... – Она внезапно скривилась. – Поверить не могу! Вы так ратуете за ваши «спектры», отращиваете крылышки, а в итоге мир навернулся на кусочке биологической слизи? Скажи, ты не находишь это смешным? Или, может, причина не в ДНК? Может, в самой душе? Не та попалась?

            Тэа отвела взгляд, но ее лицо из яростного медленно становилось спокойным. Почти умиротворенным.

            – Может быть. Но, как видишь, в мире есть справедливость. – Она бережно поправила смятую штору, засыпав лепестками батарею и собственные босые ноги; за окном было темно. – Я не смогла стать «критической точкой», но взамен у меня есть другое свойство.

            – Не льсти себе. У тебя сильный союзник, Второй Скриптор... Он создал разделение Потока, не ты.

            – Но только мне не может сопротивляться твое Течение. – Тэа впервые улыбнулась Элинор – легкой, рассеянной улыбкой. – И я найду тебя. Найду очень скоро.

            – А что дальше? Даже если с твоими «крыльями» у тебя есть шанс пережить убийство восьми тысяч душ, что потом? Драгоценный Скриптор забыл сообщить, что твой собственный «спектр» родился после разделения Потока и ты уничтожишь себя вместе с этими восьмью тысячами?

            Тэа не ответила.

            – Или ты тешишь себя надеждой, что в обновленном Потоке возродится исправленная версия тебя? Не будь дурочкой. Изменится орудие, тело. Даже если эта новая «Тэа» будет похожа на тебя, всё достанется другой душе. И эта другая даже не будет знать, что ты ради нее сделала!

            – Только поэтому я здесь.

            Элинор прищурилась. – Мне нравятся твои глаза. Они такие же, как у Ивэна.

Несколько минут она холодно смотрела в сторону.

– Зря, Тэа. Нужно было оставить всё как есть. Дожить свою жизнь до конца, ты имела на это право. Люди должны умирать. Полагаю, Потоки тоже.

            – Мою жизнь? Да не так уж много от нее оставалось... Но ты права, всему свое время – особенно смерти. Жаль, что ты об этом не часто задумывалась.

            – Каюсь. Я вечно о чём-то забываю, всё как в тумане. Но сейчас я чувствую себя гораздо лучше, свободней... Мысли предельно четкие. Единственное, что мне не нравится – всё приходится делать самой.

            – И ничего не изменится.

– Но мне всё еще интересно.

            Тэа села на подоконник и уставилась в пол.

            – Я хочу доиграть нашу игру, Тэа. Хочу посмотреть, что случится, если «бескрылое» существо вроде меня заставит другого человека испытывать ваше «живительное счастье».

            Тэа приподняла бровь: – Ты об Ивэне? Ха. Смешно, – она прислонилась виском к оконному косяку. – Я не стану убеждать тебя в том, что убийство любимого человека не сделает его счастливее. Да и «живее» тоже.

            – Боль со временем слабеет, – Элинор словно не слышала ее. – Появляются новые люди и новые чувства. Я могу стать для него всем. Даже его покойной невестой.

            – Женой.

            Элинор скорчила гримасу: – Обязательно.

            – Уж не набиваешься ли ты мне в прабабушки?

            – Это бы многое объяснило.