Вестник

Чародей не знал, каким словом называть это. Просто шагнул в сторону, медленно обходя по кругу конструкцию. Здесь были латунные трубки и колбы, хрусталь и каучуковые крепления. Это выблескивало на свету неровными гранями кристаллов, матово мерцало медью и киноварью, бурлило, кипело, пенилось — а там, в глубине, куда не достигал свет колдовского огонька, гудело, перезванивалось, точно праздничные бубенцы, и тихонько чавкало.

— Прости, не знаю, как тебя по уставу-то… — добавил голос. Он был негромким, слегка металлическим, и шел оттуда, из чересполосицы теней и вспышек в сердце аппарата.

— Кассим сар-Аша́д, — тихо ответил чародей. — Первый-в-Круге и Верховный маг.

Ни горечи, ни сожалений, говорил Сайлех — но Кассим готовился к проклятиям и черным посулам. Вместо них раздался лишь неясный звук… работает аппарат или и в самом деле похоже на смешок?

— Ну, значит, я все верно угадал. Верней, я догадался. Твой колдун-то, Верховный, он все бубнит под нос.

Да, это было невообразимо. Кассим ожидал, что найдет резервуар силы: кость древнего животного или природный кристалл — любой предмет, который маги используют как вместилище чар. Он ожидал, что потребуется ментальный контакт со спящим разумом, что придется нащупывать жизнь в, казалось бы, мертвой вещи. Но то, что выстроил Сайлех… должно быть, он и в самом деле гений. Безумец, даже опасный безумец, но гений.

— Это ты меня прости, — сглотнув, выдавил Верховный. — Я… не ожидал, что ты разговариваешь. Что я найду здесь собеседника, — поправился он. — Скажи, ты помнишь свое имя?

Вновь смешок. И Сайлех говорит, оно «не испытывает чувств»?

— Йе́лох. Одна нищая крестьянка назвала так грудняка. В гаванях говорили «Висельник», ну да новый Царь Царей, вроде, не вешает, а четвертует. Или отсылает на рытье каналов.

Кассим хотел было ответить, но голос добавил:

— Йелох Висельник вон там лежит, в углу, а есть ли у меня имя, ты уж сам решай. Не знаю, мое оно теперь или его.

Даже сайлехово детище не могло указать направления, но Кассим нашел тело и сам. Выругался — должно быть, Йелох оценил, портовые грузчики и те более скупы на проклятия — и лишь тогда понял, что тело обернуто в саван силы, не пропускавший внутрь ни воздух, ни тепло, ни холод.

— На самом деле мне так лучше. Я… чувствую его. Думаю. Оно и хорошо, что колдун все так обставил. Так что не больно кипятись, Верховный.

— Откуда ты знаешь, что я кипячусь?

— А я вообще много знаю, — туманно ответил Йелох. — Теперь-то уж точно.

— Теперь?

— Да вот, как все произошло, так аккурат и… — голос умолк и молчал несколько долгих, томительных ударов сердца. — Не знаю. Я не знаю нужных слов.

— Что ты чувствуешь? — мягко спросил его Кассим.

— Не знаю. Раньше-то у меня были и глаза, и уши… Я разучился видеть, но теперь все чувствую. Как ты говоришь. Как ты… светишься. Так же, как и твой колдун, только сильнее, шибче. Я слышу, как ты говоришь, как гудит покров на трупе, а труп-то пустой, холодный. Все тепло здесь, внутри. Я слышу реки света. Они текут, перепутываются и… они гремят, как жреческие гонги.

— То, что ты слышишь — это сила, — негромко пояснил Верховный.

— Может быть. Я чувствую и думаю. Видеть-то я разучился, и у меня не на все есть слова. Но мне слова-то без надобности. Одно к другому… без слов собирается.

Чародей молчал, вслушиваясь в диковинные звуки. Проклятье! Он не знал, как ему себя вести. Объясниться? Принести извинения? Да уж, принести извинения убитому — звучит занятно. Но и вести светскую беседу, будто ничего не произошло, тоже не выход. Невозможно. Невыносимо. На мгновение ему показалось, что существо просто выжидает, изучает, испытывает его…

— А ты разговорчив, — осторожно отметил маг.

— Ты так думаешь? Да, и верно. По правде-то я слышал, как ты идешь, и подумал: а что, если я могу не только слушать?

— Ты все правильно подумал, Йелох Висельник, — чародей поколебался и все же добавил: — Позволь я объясню тебе, что произошло. И что еще произойдет.

— Валяй, — согласился бесплотный собеседник, но теперь, решившись, маг уже и сам бы не остановился.

— Сайлех ни в коем случае не «мой колдун»! — решительно отрезал Верховный. — Видишь ли, мы в Круге магов заведуем всеми делами чародеев, это правда — но это не значит, что все маги подчиняются мне. Одна из моих обязанностей — судить тех, кто преступил закон при помощи чар. Всех магов, кто злоупотребляет Даром. Так я и познакомился с Сайлехом.

— Так он преступник? — вот это уже был настоящий смех. — Йелох Висельник и Сайлех Чернокнижник. Хороша пара! Даже звучит похоже.

Кассим дернулся, как от удара по лицу. «Может, он не понимает, что его убили? Может… нет, уж говорить так говорить до конца».