Вестник

«Еще! — крикнул знакомый голос, казалось, прямо в голове. — Вильгельм, еще, или тебя уничтожат!»

«Кто уничтожит? Зачем?»

Ответа я уже не услышал. Но послушно открылся, позволив тому, что разрывало меня изнутри, хлынуть наружу сплошным потоком.

Я, если честно, надеялся, что после этого станет легче. Ведь если сила во мне больше не копилась, то и плохого ожидать нечего. Однако внешний напор все рос и рос. Я уже не просто захлебывался и тонул — я полностью утратил над собой контроль. Сила лилась из меня тугими струями, прямо на ходу из густой и жидкой превращаясь в ту самую неплотную структуру, к которой я привык. Но мне понадобилось время, чтобы осознать, что раз я ее больше не контролирую, значит, вокруг меня сейчас бушует настоящий ураган.

— Миррт! — крикнул я, почти не слыша ничего из-за гула в ушах. — Пошел вон отсюда! Уходи, слышишь⁈

«Кость, девочка моя, хоть ты уведи его отсюда!»

Ну вот. Зрение все-таки пропало, в том числе и то, которым я мог бы отслеживать оборотня. Значит, глазные яблоки тоже не выдержали, и больше мне неоткуда получать информацию.

Практически сразу после этого гул в ушах стал таким сильным, что я уже даже не понимал, прокричал мне что-то в ответ мрон или же мне просто показалось. Воплей гидры я тоже не слышал. Но подозревал, что присутствие оборотня в самом центре устроенного мною урагана ее сейчас должно волновать меньше всего.

Еще мне показалось, что в какой-то момент мои ноги и руки обхватили чьи-то толстые щупальца, тщетно пытаясь оторвать от алтаря. Но потом они отстали, хлестнув напоследок мокрыми ветками и вырвав из моей спины приличный кусок.

Что произошло потом, сложно описать словами. Но, думаю, я оказался на некоей границе, когда поток той силы, что продолжал вливаться в меня из алтаря и грозил разорвать на множество маленьких Вильгельмов, более-менее уравновесился с тем потоком, который я бездумно выбрасывал наружу. Он же, второй поток, в конечном итоге помог мне удержаться на ногах. Казалось, все это время он был мной, а я состоял только лишь из него.

Не знаю почему, но в ту ночь Саан меня изменил. Поддержал. Подарил ту самую опору, которой мне так не хватило. Если бы не он, мое тело не выдержало бы. Ему, как и предсказывал когда-то темный бог, попросту не хватило бы стойкости. Однако некоторая его часть в определенном смысле слилась тогда со мной. Я был им, а он мной. И его сила всецело принадлежала мне. Поэтому то, что разрушал первый поток, тут же восстанавливал второй, из-за чего моя плоть то полностью испарялась, то снова стремительно нарастала на кости.

Странное ощущение, если честно.

Веки я в конце концов закрыл, чтобы возвращающееся и тут же снова пропадающее зрение меня не отвлекало. Слух тоже пришлось отключить, потому что никакой информации раздающийся снаружи шум с собой не нес. Фактически все, что меня тогда составляло, — это на удивление ровный, размеренный поток мыслей, который позволял надеяться, что я как личность все еще существую. И ощущение того, что даже сейчас, когда я качался на самом краю, рядом был кто-то, кто крепко держал меня за руку.

А потом все внезапно закончилось.

Меня вроде как перестало штормить. Бьющий в ладони поток силы внезапно иссяк, а следом за этим начали постепенно возвращаться и чувства.

Первым ко мне вернулся слух. Правда, понял я это лишь потому, что шум в ушах внезапно стих, а вместо него установилась оглушительная, воистину мертвая тишина.

Затем я заново начал ощущать свое тело.

Наконец под веками полностью сформировались глазные яблоки, а перед внутренним взором заплясали первые цветовые пятна. Так что спустя пару минут, когда я все-таки открыл глаза, то оказалось, что я все так же стою, приложив ладони к огромной стеле. Вот только теперь от нее не исходило ощущение немыслимой мощи.

На пробу пошевелив совершенно целыми пальцами, я осторожно отнял ладони от камня и придирчиво их осмотрел.

Вроде бы все на месте. Кожа, кости… только спрятанные под ногтями иглы куда-то исчезли.

С остальным телом тоже все оказалось в порядке. За исключением того, что моя одежда окончательно превратилась в лохмотья, сапоги, судя по всему, все-таки расплавились, и теперь я стоял по колено в пепле, пытаясь нащупать пальцами ног остатки обгоревших подошв.

Наконец я сообразил поднять голову, чтобы оценить масштаб случившихся разрушений, и приятно удивился — как оказалось, собственно пещера почти не пострадала. В том смысле, что ни стены, ни потолок в ней так и не рухнули. И ни одна «сосулька» на мою голову за все это время так и не свалилась. Зато на том месте, где не так давно восседала многоголовая тварь, теперь красовался гордо торчащий вверх каменный шпиль без единого следа крови или плоти. Идеально черная поверхность, щедро покрытая ведьмиными рунами. Четыре грани. Безупречно выполненная форма. И никаких следов того, что внутри когда-то таилась сила мира мертвых.