Вестник и Весна народов (СИ)

Одно из ядер просвистев в воздухе ударилось о дорогу и отскочило, Захарченко аж зажмурился. Ядро как пущенный бильярдный шар разбило пехотную колонну, оставляя за собой просеку из американской томатной пасты с крупными кусочками. Но американцы не отступили, они так испугались, что побежали на траншеи, спасаясь от огня артиллерии.

Снова громыхали пушки посылая начиненные взрывчаткой полые снаряды, они не отскакивали от земли, а взрывались при ударе или по времени, иногда горячим душем снисходя на головы пехоты. На сухопутном направлении Захарченко выделил только шесть орудий, остальные сторожили побережье города и пролив от вражеского флота.

— Вашблогородие, пожалуйста подвиньтесь, — попросил Студент, ставя рядом с Захарченко ящик на трех ножках, — у вас здесь лучший обзор.

Студент пришел, чтобы фотографировать. Вадим как раз ему в дорогу выдал новый фотоаппарат с единым зеркальным объективом из лучших линз Мариупольского оптического. Это позволило фотографу настраивать фокус, повышая четкость. Студенту только и оставалось, что менять фотокарточки в аппарате, сохраняя лучшие моменты для потомков.

Так, через неделю в Европейские газеты уже попали фотографии первого штурма русских укреплений. Нехватка артиллерийского огня позволила американцам добраться до первой линии траншей и навсегда остаться там. Одна из фотографий показала, как синие мундиры натыкаются на стену из пуль, сделав максимум по одному залпу из кремневых ружей.

В газете привели цитату Российского полковника Захарченко, который командовал обороной: “Честно говоря, я даже не представлял, что американцы такой удобный враг. Сами пришли, сами подставились под пули. Мне правда пришлось погонять солдат, чтобы они сначала вырыли траншеи, ставшие братскими могилами для синих мундиров, ладно хоть те выжившие пленные сами закопали товарищей…”

Эти строки Вадим прочитал в свежем номере Вестника, прибыв обратно в Мариуполь. У него были опасения во время прохождения Гибралтара, что британцы организуют еще какую-нибудь пакость, но обошлось. В порту загружались первые построенные в железе корабли для транспортировки пшеницы за рубеж. Вадим собирался участвовать в разделении Английского хлебного рынка, уменьшив прибыль конкурентов.

В самой же России назревала целая плеяда противостояний. Из-за начала добычи Вадимом соли в Соледаре и транспортировкой ее по железной дороге вглубь страны, на рынке цены упали совершенно. Под угрозой оказалось Сольилецкое месторождение, которое просто не дотягивало по техническим и транспортным возможностям до Соледара. А соль для простых людей оставалась вторым, а иногда и первым товаром после хлеба.

С другой стороны на активное развитие частной железной дороги зашевелилось и государство, намереваясь соединить уже Москву с Варшавой, правда основными подрядчиками они снова выбрали корпорацию и с десяток игроков поменьше. Вадим с удовольствие смотрел, как против его монополии объединяются игроки поменьше, собираясь в крупные компании. Он даже тайком помогал им деньгами из Промышленного Банка и продавал технологии через дочерние компании. Они шли на все, писали в газеты, покупали голоса сенаторов, даже приглашали иностранные капиталы, но пока сильно уступали.

Но не везде шли конфронтации. Вокруг новых сталелитейных заводов в Мариуполе, Самаре, Москве и Петербурге, росли десятки мелких мастерских и предприятий. Люди запускали производства подшипников, бойлеров, домашних печек и даже кованых заборов. У Вадима закупали станки для очистки хлопка, льна и конопли. В России чудовищными темпами росла лёгкая промышленность.

С новых Южных окраин империи писал генерал Марченко. Он с позволения Перовского возглавил распределение и контроль земель в Средней Азии. Марченко вошел во вкус, строя водяные каналы от Аральского моря для орошения новых хлопчатых плантаций. В поставках этого белого золота бывшая Хивия уже обогнала Кавказские регионы и темпы только росли. Вадим получил несколько заявок на строительство железной дороги от Оренбурга до нового города Ташкент. Но им пока пришлось встать в очередь.

Закрыв прошлые долги, корпорация вестник вывела акции дочерних компаний на Петербургскую биржу. И дня не проходило, чтобы старый друг и по совместительству управляющий Максим не писал в Мариуполь. Об акциях новых железнодорожных, угольных, сталелитейных и судостроительных компаний говорили везде. Нельзя было сходить на бал или прийти в салон и не услышать разговоров о том, что, кто и чьи акции недавно купил. Здесь уже пришлось вмешаться министру экономики Канкрину, введя ограничения на покупку акций иностранцам. Главным же достижением явного не сговора Вадима и министра экономики стало выделение в Мариуполь новой товарной биржи. Теперь сталь, чугун, соль и зерно пошли в основном через южные порты, оставив Петербургу текстиль, оружие, бумагу и лучшие промышленные товары.

***

20 февраля 1846 года. Мариуполь.