Вестник, или Жизнь Даниила Андеева: биографическая повесть в двенадцати частях

Статья Горького, опубликованная 12 декабря 1931 года сразу в "Правде" и в "Известиях", антирелигиозным, в унисон партийной пропаганде, пафосом не могла не возмутить крестника. Но если он не прочел этой статьи, то слышал крылатую горьковскую фразу: "Если враг не сдается — его уничтожают". За год до того (15 ноября 1930) она прозвучала в "Правде". Но еще раньше, из Сорренто, Горький писал историку Покровскому о том, что в России "гражданская война переносится в ту "мирную" действительность, в которой мы существуем по сей день", и отмечал "обилие заговоров" [149]. О них неустанно сообщали советские газеты, "материалы" о врагах и вредителях ему присылал сам Сталин.

14 мая 1931 года Горький вновь приехал в СССР. Организованная правительством встреча, пышная и громкая, с толпами народа, оркестрами, речами входила в планы приручения и уловления "буревестника". Прекраснодушные надеялись, что знаменитый писатель увидит правду и откроет ее всем. Окончательно Горький вернулся в следующем году, и опять его встречали с ритуальной советской торжественностью. "Буревестник" окончательно попал в давно расставленные сети и, даже понимая это, уже ничего не мог поделать.

Даниил Андреев, как и его отец когда-то, с крестным разошелся. О "триумфальном" приезде Горького в Москву написал с беспощадной прямотой:

Когда-то под аркой вокзала,
К народу глаза опустив,
Он видел: Россия встречала
Его, как заветнейший миф.

Все пело! Он был на вершине!

И, глядя сквозь слёз на толпу,
Шагал он к роскошной машине
Меж стройных шеренг ГПУ.

Все видел. Все понял. Все ведал.

Не знал? обманулся?.. Не верь:
За сладость учительства предал
И продал свой дар…

Врагами партийной власти быстро стали недавние союзники и та свободомыслящая русская интеллигенция разнообразных политических взглядов, что совсем недавно, казалось, находилась в одном лагере с Горьким. К этой интеллигенции принадлежал старинный приятель доктора Доброва — Павел Николаевич Малянтович, бывший последним министром юстиции Временного правительства, к тому же, на свое несчастье, подписывавший указ об аресте Ленина. Малянтовича не только "вычистили" из московской адвокатуры, но и арестовали, приговорив к десяти годам лагеря за давнюю принадлежность к Центральному бюро меньшевиков. На защиту соратника и друга бесстрашно встал Муравьев, опять используя знакомства среди советских вождей. Их он защищал до революции. А защищал адвокат многих, например, Каменева, Сольца, тогдашнего председателя Совнаркома Рыкова.

20 мая 1931 года коллегия ОГПУ Малянтовича освободила. Его черед придет в 37–м. Все это обсуждалось в семье Добровых, и стало в подробностях известно Даниилу, часто бывавшему и в Чистом переулке у Муравьевых, и, пусть изредка, на Зубовском бульваре у старшего Малянтовича. Позже, во время допросов на Лубянке следователи вспомнили и Малянтовичей, заставив Андреева подписать протокол со следующим признанием: "Еще в годы революции на квартире у

Доброва… постоянно проходили сборища врагов советской власти. Бывшие министры Временного правительства Малянтович Павел и Малянтович Владимир, бывший председатель чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства Муравьев, бывший московский градоначальник Лидов были постоянными участниками этих сборищ" [150].