Вестник Хаоса

— Ничего особенного. Я немного подумал и понял, что мне совсем необязательно прикасаться к заклинаю, чтобы уничтожить его. Магию разрушаю не я сам, а материя моего тела. — Поковырявшись во рту языком, Егор сплюнул остатки песка. — Перед тем, как кинуть камни, я просто облизал их. И моя слюна разрушила барьер Нидзы.

— Так просто? — не поверил Замбага.

— А что ты хотел услышать? — удивился Егор. — Что я использовал какую-нибудь сверхсилу? Только у меня нет никаких особых способностей. Все, что у меня получается лучше других, — это хорошо соображать и быстро всему учиться. Поэтому я напрягся и придумал, как достать твоего дядю… тьфу, Нидзу. А теперь этот козел сбежал и больше не получится подловить его этим же способом.

Прислушиваясь к звукам из туннелей, Камия сообщила:

— Сейчас у нас есть проблемы поважнее. Сюда кто-то едет. Их много, и я слышу лязг оружия…

План по проникновению в закрытый город Анива был прост и назывался «Троянский конь». Вернее, попасть в Аниву по этому плану должен был один Егор, тогда как Замбага решил довериться своей магии, а Камия предпочла положиться на инстинкты и способности зверя, благодаря которым она могла заблаговременно почуять приближение горных и где-нибудь спрятаться, хоть прятаться в пещерах было особо и негде. Троянским же конем предстояло стать какой-нибудь телеге из торговых караванов, которые тоннами свозили в не способный обеспечивать себя самостоятельно подземный город свежие продукты и сырье для магов и ремесленников. Караваны шли один за другим, досматривались не слишком тщательно, так что успех рисковому предприятию был практически гарантирован.

Замбага, правда, усомнился, стоит ли им вообще идти в Аниву, но быстро согласился с предложенным Егором планом, когда они столкнулись с первым патрулем горных, объезжавшим паутину туннелей. Егору удалось не попасться лишь благодаря Камии, которая вместе с ним на спине вскарабкалась по стене подземного зала и спряталась на выступе в темноте, куда не доставал свет факелов. Замбага же решил воспользоваться заклинанием невидимости, и в результате его чуть не загрызла огромная белоснежная собака, первой выскочившая из туннеля и мгновенно почуявшая чужака. Спешно сложив заклинание левитации, первородный также вознесся под потолок пещеры, а зубы прыгнувшего за ним пса клацнули в сантиметре от сандалий парня. Упустив одну добычу, собака переключилась на другую и с лаем унеслась по следу Нидзы. Спустя несколько секунд из туннеля в зал на конях на полном скаку выехало десятка два человек, среди которых в черных накидках было несколько магов. Не став проверять пещеру, патрульные направились за псом.

Осознав, что в густонаселенном городе спрятаться будет намного легче, чем в тесных, охраняемых туннелях, Замбага сразу же загорелся желанием отправиться в Аниву, где им, по задумке Егора, предстояло выследить и раскрыть Нидзу, натравить на него местных и при этом не попасться самим.

Поудобнее устроившись на выступе высоко над залом, служившем перекрестком для десятка дорог, троица приготовилась ждать караван. Коротая время, Егор принялся выведывать у спутников все, что они знают про горных и их князя. Звали которого Бабиски. При упоминании знакомого имени в голове Егора мгновенно сложился образ князя — он был стар, всем нормальным женщинам предпочитал волосатых и бородатых карлиц и, судя по нетерпимости горных к чужакам, он был фашистом.

Несколько деталей внес в образ князя и Замбага. По слухам, ходивших по княжескому двору Брагии, Бабиски был хитрожопым тираном, подлецом и параноиком. Против него постоянно устраивали заговоры, но никому не удалось сместить горного с трона. Все заговоры успешно разоблачались многочисленными шпионами, а их участники становились кормом для редких зверушек князя, которых тот коллекционировал и завозил в Аниву со всего света. Со временем Бабиски вырезал всю свою родню, которая могла бы законно занять его трон, и остался последним представителем древней княжеской династии. В связи с отсутствием законных наследников, которых можно было бы посадить на трон и управлять ими, заговоры против князя прекратились. Впрочем, страсти при дворе поутихли и по еще одной причине — Бабиски было около ста лет, и, чтобы не стать завтраком для для какого-нибудь экзотического монстрика князя, вся знать горных предпочла немного потерпеть и дождаться того прекрасного дня, когда старик самостоятельно откинет копыта.