Вестник 'Мерлин-клуба' No 3

Я не хочу сказать, что в ней непременно нужно возводить некие укрепленные, неприступные бастионы, я просто отказываюсь иметь дело с подобными вариантами даже как с невероятной возможностью и постараюсь избежать гаданий о связанных с такой возможностью последствиях, так как каковы бы они ни были, они не являются нашей целью и не могут помочь достичь ее. Интенсивная непредсказуемость окружения, независимо от интенсивности и масштабов контроля, вызовет в лучшем случае остановку без возможности дальнейших перемещений. Непредсказуемость фона - черная дыра, способная поглощать энергию "второго внимания" непрерывно, а то, что она подарит взамен, даже если это нечто прекрасное, будет в любом случае не тем, что нужно для броска планируемого и в этом смысле опирающегося только на предсказуемое (в частности, на контроль).

Остановка в этой толчее энергий может произойти, конечно, вопреки плану, как своего рода авария, "недолет", ошибка в наведении и т.д. Вот тогда и можно будет утешиться тем, что и это - успех, ибо удивительно и т.п. Здесь есть, конечно, интересные варианты, но их интересность рождена притягательной силой конфликтности.

Итак, одиночные путешествия. Встреч не избегаем, но и не берем при случае встречи на себя контроль над сном (второй блок контроля после контроля за самоосознанием во сне), то есть не создаем квази-реальности, не вмешиваемся в течение сновиденческой субстанции, не структурируем хаос. Со встречами или без таковых, мы имеем возможность корректировать маршрут, хотя бы такую элементарную, как обмен образами наяву, взаимная настройка на образы и места осознаваемых снов друг друга с ориентацией на сновидение ведущего. Опознать ориентирующее сновидение можно даже по простым описуемым качествам, в частности: отсутствие интенсивности неуправляемого потока образов, тем паче отсутствие персонажей, легкость контроля и пассивность снящейся реальности по отношению к сновидцу, ненарушаемость контроля его активностью и др. Здесь много частностей, разобраться с которыми нам поможет совместный сновиденческий опыт. Так, очевидно уже, что реалистичность сна, осознание себя в нем, как независимо и устойчиво реальным свидетельствует о возможной близости локуса чужого контроля, то есть такой сон возможен лишь в плотно заселенной области ближнего хаоса, чаще всего подчеркнуто архетипической, имеющей вкрапления культовых образов.

Если фиксация взгляда на предмете не нарушает его реальности - то есть предмет "сделан" помимо нашего контроля, неважно, чем или кем, - эта область должна быть остановлена, а ее образы в обсуждении отмечаются на мысленном плане как-то, что оставлено сзади. Образы же, выросшие из легкого, зыбкого хаоса в условиях контроля сновидца при фиксации взгляда распахиваются и переносят в иной сон, - не трудно определить, перенос ли это вперед или назад. Если это перенос вперед - образ предлагается всем участникам как ориентир, маяк, веха и проход.

Образы-ориентиры должны стать объектами настроя на сновидение днем, использоваться полностью во внутригрупповых медитативных синхронизациях (МС) и частично - в МС общих, объявляемых.

Если длительные попытки настроя на чужой ориентир не дают во сне ничего похожего, но отмечается иной повторяющийся образ, мотив, настроение, - очень вероятно, что сновидец смотрит на заданный ориентир с другой стороны. Это очень важное обстоятельство. Вещи в снах - только стороны неких ноуменов сна. Другая сторона снящегося домика - не другой вид на домик, а, например, сценка с котятами, или некое особое беспредметное, но сильное чувство (в обычных снах образы именно потому иллюстрируют проблемы, чувства, мысли дня, что те есть их вид с другой стороны - со стороны яви). Сновидец, многократно настраивающийся на ориентир ведущего и постоянно получающий в сне нечто иное, может видеть другую сторону прохода. Он, таким образом, обогнал "ведущего", оставаясь позади. Конечно, вы понимаете, что все эти "впереди-позади" - только условность речи, адекватного измерениям пространства сновидений простого языка нет. Путь вперед может быть путем внутрь, вид с другой стороны - видом изнутри и наоборот. Войдя в снящийся домик, можно едва не утратить контроль от внезапно иного пейзажа, сюжета и настроения сна - домик изнутри оказался другой стороной и проходом.

Вообще, пространство сновидений (и духовно-субъективное пространство вообще) я ощущаю как вывернутое через сновидца пространство яви - его другую, внутреннюю сторону. Потому я и склонен не отождествлять внетелесный опыт (ВТО) вроде хождений астрального тела Мульдона с контролируемым сном, а подчеркивать их различие, в рассматриваемом нами контексте доходящее до противоположности. Астральное дело блуждает вблизи точки выворачивания пространства наизнанку (вблизи сновидца), путаясь в эффектах резонанса образов, отражений и визуальных эхо. Эти ярчайшие опыты - именно самый ближний астрал, настолько ближний, что это даже не с той стороны границы, а сама граница.