Вестник счастья

Хани заметила, что Джерри рассматривает ее медленным ленивым взглядом, как бы заново оценивая. Она уже говорила ему, что у нее есть сын, но, по-видимому, он не придал ее словам значения и теперь оценивал эту информацию по-новому. Чувствуя, как взгляд Джерри опускается все ниже, Хани представляла, что он делает это не глазами, а руками. Его откровенная чувственность обжигала ее словно огонь. Она затаила дыхание, не замечая, как натянулась трикотажная кофточка, еле сдерживая вздымавшуюся грудь. Взгляды их встретились. У Хани возникло желание спрятаться, защитить свое тело от пронизывающих мужских глаз.

Взяв себя в руки, она вздернула подбородок и надменно спросила:

— Вы закончили?

— Нет, — тихо отозвался Джерри. — Хочешь узнать, чего бы мне сейчас хотелось больше всего?

— Нет! — чуть не крикнула Хани.

Он улыбнулся.

— Ты боишься, Медок? И как это ты только умудрилась выйти замуж и родить ребенка? Что за мужчина был твой муж?

— Он был совсем не похож на вас, — парировала Хани. Меньше всего ей хотелось обсуждать с Джерри свое замужество. Его взгляд проникал, казалось, в самую душу, пригвождая ее к месту.

Помолчав с минуту, Джерри спросил:

— В какую школу ходит твой сын?

— В начальную Лайлы Смитсон.

— Вот это да! Сколько же ему лет?

— Восемь с половиной.

— Почти столько, сколько и Рею. Ему в прошлом месяце исполнилось девять. Но я никогда не слышал, чтобы он рассказывал о Люке Бартоне, правда живем мы здесь недавно.

— Люк тоже не упоминал о вашем сыне, он немного застенчив и не слишком общителен.

— Как и его мама, — ехидно заметил Джерри.

Вспомнив, что собиралась приготовить обед, Хани повернулась, чтобы идти на кухню.

— Это все, что есть у вас из продуктов? — поинтересовалась она.

— Ну да. Там полно всего. Разве мало тебе четырех бифштексов, да и всего остального тоже?

— Но я не нашла никаких молочных продуктов и круп.

— А, ты о мальчишке. Только не надо затевать поучительных бесед о правильном питании, ладно, Медок? — Джерри устало закрыл глаза.

— Но у вас девятилетний сын, ему нужно сбалансированное питание.

— Он и без него растет как на дрожжах.

— То, что вы говорите, ужасно. То, что вы позволяете ребенку питаться одним мясом и острым перцем, неприемлемо.

— Черт, я же просил без нравоучений, Медок!

Хани разозлилась не на шутку.

— Ну вот что, мистер Вест. Вы несносный и отвратительный сквернослов и безответственный родитель.

Серые глаза Джерри сверкнули морозным холодом. Он выпрямился и сел. В эту минуту Хани порадовалась, что он не сможет встать с постели. В испуге она отшатнулась под напором его уничтожающего взгляда.

— Вам нельзя наступать на ногу, мистер Вест. Ложитесь, — быстро проговорила она.

— Полегче, Хани Бартон. Говори спасибо, что я и в самом деле пока не в состоянии самостоятельно передвигаться. Но я тебя предупреждаю…

Сердце у Хани упало, ей нечего было ответить. Неожиданно рядом зарычал Геркулес.

— Место, Геркулес! — прикрикнул на него Джерри, и собака послушно легла, положив морду на вытянутые лапы.

Растроганная неожиданной поддержкой, Хани присела рядом с собакой на корточки и погладила ее по голове, отчего та радостно завиляла хвостом.

— Хорошая собачка, умница, — ласково приговаривала Хани. — Твой несносный хозяин напугал тебя, да? — Она торжествующе улыбнулась Джерри.

— Жаль, что я не назвал его Иудой.

— Собаки сразу чувствуют хороших людей.

— Глупости, — не согласился Джерри, но в глазах его плясали озорные искорки.

— И плохих, кстати, тоже, — добавила Хани. — Лежите, я принесу вам пива. — Она улыбнулась напоследок и вышла из спальни.

Геркулес побежал следом за ней.

В кухне собака принялась царапать входную дверь. Хани выпустила ее во двор и немного понаблюдала, как та носится по двору. Затем достала банку пива из холодильника и понесла в комнату. Войдя, услышала, как порывом ветра с силой захлопнуло дверь.

3

Хани окинула взглядом комнату и увидела, что кровать пуста. Значит, это вовсе не ветер захлопнул дверь! Сердце ее замерло. Потом ёкнуло. И она резко обернулась.

Сильная рука обвилась вокруг нее, другой Джерри забрал у нее бутылку с пивом и поставил на край стола.

— Мистер Вест!

— Не бойся, я не кусаюсь, — пробормотал Джерри, приподняв в усмешке уголок рта.

Хани казалось, что сердце ее сейчас выскочит из груди. Голос Джерри был настолько бархатным и обволакивающим, что какая-то невидимая струнка в ее душе зазвенела.

— Ну как, Медок, ты и дальше будешь называть меня отвратительным?

— Не буду, — поспешно ответила Хани почему-то шепотом, так тихо, что даже не была уверена, услышал ли Джерри ее слова. В следующее мгновение она попыталась высвободиться из кольца его рук.

Джерри нахмурился, а затем крепко обнял и прижал к себе. Грудь его была твердой как скала. Продолжая держать Хани в объятиях, он наклонил голову и прижался ртом к ее губам.