Вестник счастья

— Должна сказать вам, мистер, что стрелять в птиц — это подлость! — гневно заявила она. Возмущение бурлило в ней как вулкан.

— Если уж кто и подлый, так это ваш мерзкий сокол, — невозмутимо ответил он.

— Что он вам такого сделал?

— Он напугал моих лошадей так, что они разбежались, а от его резкого крика они прямо трясутся от страха. — В низком голосе мужчины появились угрожающие нотки. — Кстати, пакостит эта пернатая тварь специально.

Хани уставилась на него.

— Вы это серьезно?

— Абсолютно. Уверен, если бы эта мерзкая птица умела смеяться, она бы рассмеялась мне в лицо. Но и это еще не все…

В это время послышался пронзительный крик, и на ореховый куст рядом с Хани опустился серо-коричневый сокол.

Хозяин ранчо чертыхнулся и поднял ружье.

— Не смейте! — закричала Хани. — Птица находится на территории заповедника! У меня есть свидетели! — Несколькими минутами раньше она краем глаза заметила, как группа орнитологов вышла из леса и остановилась на почтительном расстоянии, прислушиваясь к перепалке.

— Ради того, чтобы избавить себя от стольких неприятностей, я, пожалуй, даже готов заплатить штраф в суде, — усмехнулся сосед, поднял ружье и прицелился.

Хотя группе орнитологов опасность не угрожала, ибо они стояли совсем в другой стороне, они на всякий случай опасливо попятились.

— Не смейте стрелять! Вы слышите?! — Голос Хани звенел от напряжения и испуга, однако ей не удалось отвлечь внимание упрямого соседа. В отчаянии, стремясь во что бы то ни стало спасти птицу, которая была всеобщим любимцем, Хани попыталась перепрыгнуть через ограду. Резкое движение отвлекло-таки внимание мужчины, и он взглянул в ее сторону.

Однако в спешке Хани зацепилась ногой за верхнюю перекладину ограды, потеряла равновесие и полетела вниз, при этом сбив с ног своего противника. Они вместе упали на землю.

В суматохе ружье выстрелило. Сосед вскрикнул от боли, затем разразился потоком грубых ругательств. Хани почувствовала, что, как давеча Келли Стилл, близка к обмороку, закрыла глаза и уронила голову на широкую грудь мужчины. Это длилось всего несколько секунд. В следующую минуту Хани спохватилась, что лежит в объятиях незнакомца, и стремительно вскочила на ноги. Бросив взгляд на продолжавшего лежать владельца ранчо, она увидела, что тот ранен в ногу и по джинсам растекается красное пятно.

— О боже, да вы ранены!

— Вы чрезвычайно наблюдательны, — процедил сквозь стиснутые зубы сосед. — Вашими стараниями, между прочим.

Хани и в самом деле почувствовала, что близка к обмороку. По ее вине произошел несчастный случай. В глазах у нее потемнело, закружилось, она ухватилась за перекладину забора и сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь справиться с дурнотой.

— О господи, вам очень больно?

— А вы как думаете? — саркастически проскрипел раненый.

— Разрешите, я отвезу вас в больницу. Или нет, лучше вызвать «скорую». Мне так жаль, у меня и в мыслях не было причинить вам страдания, я лишь пыталась спасти сокола, это наш любимец, — бормотала Хани, понимая, что выглядит глупо, но ничего не могла с собой поделать.

— Ради бога, оставьте меня в покое, малышка. Забирайте своих любителей птиц и убирайтесь отсюда.

— Я не оставлю вас одного, раненого. За кого вы меня принимаете?! — возмутилась Хани. — Давайте я все-таки отвезу вас в больницу. «Скорая» может долго до нас добираться, а так будет гораздо быстрее.

— Говорю вам, оставьте меня в покое, — прорычал сосед, — вы и так сделали уже достаточно для одного дня.

— Ну почему вы так грубы? Я всего лишь хочу помочь. — Она повернулась к группе орнитологов. — Мистер Мортимер, будьте добры, отведите группу обратно. Я позабочусь об этом человеке.

— Конечно-конечно, — отозвался Дерек Мортимер. — Вы уверены, что вам не понадобится помощь?

— Уверена. Я отвезу его в больницу.

— Ад и все дьяволы! — вмешался раненый, лицо которого побледнело, однако в глазах наряду с болью читался гнев. — Ради бога, уходите со своими чертовыми любителями птиц и оставьте меня в покое! — отрезал он.

Хани посмотрела на его раненую ногу — кровь пропитала джинсовую ткань выше короткого голенища, — и внутри у нее все похолодело от чувства вины. Никогда она не оставалась равнодушной к чужой боли.

— Пожалуйста, разрешите мне отвезти вас в больницу, — мягко попросила она.

— Боитесь, что я истеку здесь кровью и умру и это будет на вашей совести, а?

— Ну зачем вы так? Вы сможете встать, если я поддержу вас?

— Я встану и без вашей поддержки, — проворчал раненый, однако тон его уже не был таким грубым.

— Ну и упрямец же вы, однако. Дайте мне вашу руку, я помогу вам подняться. — Хани показалось, что в серых глазах промелькнуло удивление, а крепко сжатые губы, несмотря на боль, чуть дрогнули в улыбке.

— Ладно уж, так и быть, помоги мне встать, малышка.

Взяв предложенную ему руку, мужчина относительно легко поднялся с земли. Распрямившись во весь рост, он оказался еще выше, чем показалось Хани вначале. Попытавшись встать на раненую ногу, он поморщился и тихо выругался.

— Мне так жаль, — сказала она снова.

— Уж наверняка не больше, чем мне, малышка.

— Я не малышка.