Вестник смерти

Лепрехун был единственным, кто в поисках тепла решался прижаться к мохнатому боку Волка, которому мороз был нипочем. Но, судя по тому, как отчаянно стучали зубы Брандла по чубуку трубки, это не спасало его от пронзительного холода.

Спрятав кисти рук в рукава рубашки, Луконя снова выглянул за пределы ледяной пещеры.

– Хорн! Хорн! – радостно закричал он, увидев лучик света от фонаря Волчатника.

Развернувшись на голос, Хорн подбежал к своим спутникам и нырнул в облюбованное ими укрытие.

– Ну и холод! – пожаловался он, отчаянно стуча зубами. – Куда ты завел нас, бес?

Луконя попытался сложить посиневшие губы в свою обычную, хитроватую и одновременно немного насмешливую улыбку, но вместо этого у него получилась жутковатая гримаса, похожая на предсмертный оскал.

– Не догадываешься? – спросил он у Хорна, выбивая зубами неровный, прерывистый ритм.

– Высказав предположение, что мы на Замерзшем континенте, я скорее всего окажусь недалеко от истины, – сказал Хорн.

– Точно, – кивнул Луконя. – Это он и есть – Замерзший континент. Кстати, ты с полным на то правом можешь испытывать законное чувство гордости: до тебя здесь не ступала нога ни единого человека – разве что только нечисть изредка забредает.

– Да? В таком случае кто же это?

Луч света из фонарика в руке Хорна скользнул по ледяной стене пещеры.

– О, черт!

Антип так резво отпрыгнул в сторону, увидев то, на что указывал луч света, что ударился головой о свод пещеры. В непосредственной близости от того места, где он только что сидел, изо льда высовывалась кисть руки со скрюченными пальцами.

Хорн поднял фонарь чуть выше, и взглядам всех присутствующих предстало ужасающее зрелище: не менее десятка обнаженных человеческих тел, вмороженных в глыбу льда. Особенно жуткое впечатление производило лицо одного из мертвецов. Обращенное в сторону ошеломленных путешественников, оно смотрело на них широко открытыми глазами. Рот погибшего был открыт, словно он и мертвый все еще продолжал взывать о помощи, пытаясь вырваться из ледяного плена.

– Что все это значит, черт тебя дери?! – заорал на Луконю Брандл.

– А что, по-твоему, происходит с теми несчастными, которых аборигены с острова Гур-эт-Дар сбрасывают в жертвенный колодец? – посмотрев на своего приятеля, тихо произнес Луконя.

– Ты хочешь сказать, что это?.. – не закончив фразу, Брандл указал рукой на стену льда, в которой навечно застыли тела принесенных в жертву островитян.

Луконя молча кивнул.

– Проклятие! – заорал, раскинув руки в стороны и с ужасом глядя себе под ноги, Антип. – Это значит, что здесь все вокруг усеяно мертвецами!

– А что я могу сделать? – виновато развел посиневшими от холода руками Луконя. – Это не я надоумил островитян использовать окно перехода в качестве жертвенного колодца.

– Надо убираться отсюда! – крикнул Брандл. – Я даже трубку не могу раскурить!

Он ударил огненные палочки одну о другую, но высеченная искра погасла, не долетев до набитой табаком трубки.

– Верно, – согласился с лепрехуном Хорн. – Иначе скоро мы сами превратимся в ледышки. Далеко до следующего окна?

– Да здесь оно, – взглядом указал куда-то за ледяной завал Луконя. – Рядом.

– Ну, так пошли!

Луконя высунулся было из укрытия, но, тут же получив в лицо пригоршню снега, брошенную порывом ледяного, режущего словно бритва ветра, отшатнулся назад.

– Давай, Луконя! – подтолкнул его в спину Хорн. – Мы все идем за тобой!

Выкрикнув какое-то нечленораздельное проклятие, Луконя выбежал из пещеры и кинулся на приступ ледяного завала.

Перебраться через нагромождения льда оказалось не так сложно, как виделось со стороны. Сваленные в кучу неведомой силой ледяные глыбы образовывали некое подобие неровной лестницы. Однако, поднимаясь по ней, следовало соблюдать предельную осторожность, стараясь не соскользнуть с очередной ступеньки. Поскольку ухватиться было не за что, подобная оплошность могла закончиться не просто падением вниз, но и переломанными конечностями.

К счастью, все закончилось благополучно. Едва не полетел вниз поскользнувшийся на льдине Брандл, но маленького лепрехуна успел поймать зубами за шиворот поднимавшийся следом за ним Волк.

Перебравшись через ледяной завал, Луконя остановился перед небольшой полыньей удивительно правильной овальной формы. Темная вода в полынье была частично затянута плавающей на ее поверхности шугой.

– Нам сюда, – сообщил бесенок, у которого от холода уже зуб на зуб не попадал.

– Сюда? – отказываясь верить услышанному, Антип взмахом руки указал на полынью, словно надеялся, что Луконя вдруг улыбнется и скажет, что пошутил.

Но бесенку было не до смеха – его щеки, уши и кончик носа сделались мертвенно-бледными, что свидетельствовало о возможном обморожении.

– Это не опаснее, чем прыгать в жертвенный колодец, – заверил своих спутников Луконя.

Хорн с изрядной долей сомнения глянул на полынью.

– Откуда тебе известно, что именно эта полынья является окном перехода? – спросил он у бесенка.