Вестники дальних дорог (СИ)

— Товарищ Сталин, взятая под клятву молодежь на нас буквально молится, хотя их предупреждают о трудностях, недостатках и отсутствии в стране очень многого после тяжелой войны. Они отвечают, что лишь бы было, где голову преклонить, да что поесть. Поразительно, но ребята и девчата на все готовы, даже работать без сна и отдыха, лишь бы приносить клану хоть какую-то пользу, для них самым страшным наказанием является даже намек на то, что их могут изгнать. Это насколько же им плохо жилось на родине? Похоже, много хуже, чем у нас до революции.

— Беспризорники… — вмешался в разговор Инголин. — У вас их хоть ловили и определяли в детдома, а там они никому и на понюшку табака не нужны. Там любой садист-извращенец или маг-экспериментатор может безнаказанно убивать и замучивать бедняг сотнями, и никто не обратит на это внимания. Особенно в так называемых вольных городах, где нет никаких законов, кроме закона силы. Поэтому попасть в клан, где у человека есть хоть какая-то защита, для уличной молодежи недостижимая, заветная, трепетная мечта. А вы им в эту мечту открыли дорогу. Поэтому драться за СССР они будут отчаянно и до конца. Прикажете идти закрывать своими телами пулеметные амбразуры, пойдут и закроют. Они теперь ваши с потрохами. И неудивительно. Я в Миросплетении насмотрелся на местные порядки. Свобода от всего человеческого, будь она вовеки веков проклята!

— Да уж… — катнул желваки по щекам Сталин. — Страшные вещи вы рассказываете, Кирилл Владимирович. Но для нас это даже хорошо. Нам такие верные товарищи нужны. И мы их не обидим, они не пожалеют о своем выборе. Получается, наши новые граждане готовы на все? И колонизировать новые планеты пойдут не прекословя?

— Пойдут, — подтвердил полковник. — Мы им сразу сказали, что многим предстоит именно это, так вчерашние беспризорники дружно заявили, что согласны годами жить в палатках, пока не построят дома. Энтузиазм у них какой-то запредельный, даже нашим в тридцатых годах до такого было далеко. Но есть две проблемы. Первая заключается в том, что советскую идеологию они не понимают от слова совсем. Принимают на веру, но не понимают. И как объяснить так, чтобы они поняли, я не знаю. А вторая — их дикая, по нашим меркам, развращенность. Извините за откровенность, но они сношаются между собой, как кролики. И чаще всего толпами. Понятие семьи, состоящей из мужчины и женщины, как ячейки общества, для уроженцев Миросплетения чисто умозрительное, а уж верность в браке и вовсе нечто дикое. В общем, все это напоминает начало двадцатых годов и теорию «стакана воды», если помните, что это такое. Для местных устроить свальную вечеринку действительно проще, чем воды напиться, и они не видят в этом ничего дурного. Например, девчонки бегают на ночь в мужские казармы, отдаваясь всем желающим. Парни — в женские, где тоже творят черт-те что. Я не стал запрещать, они просто не поймут почему. Подчинятся, конечно, но будут удивлены. Поэтому я предпочел пока притормозить с решением этого вопроса. Надо посоветоваться с учеными, может, что-то подскажут. Что с этим делать, товарищ Сталин?

— Не знаю, что тут можно сделать, — отрицательно покачал головой вождь. — Запретами действительно ничего хорошего не добиться, то, к чему привыкли с детства, так просто из сознания не выдавить. А вы что думаете, товарищ Инголин?

— Я бы посоветовал вообще не затрагивать этот вопрос, — поморщился инженер. — Пусть видят на примере советских людей, как надо. Ребята не слепые, до них вскоре дойдет, что в новом клане принято вести себя иначе. Да, пусть это дойдет до них не сразу, но обязательно дойдет. Еще можно аккуратно запустить пропаганду, рассказывать об институте семьи тем, кто о нем мало знает. Ведь не все такие, я встречал немало шлюх, мечтающих избавиться от необходимости отдаваться всем и каждому, принадлежа только одному мужчине. А были те, кто с одним ужиться не мог. Люди очень разные, особенно в Миросплетении, где перемешались сотни, если не тысячи народов. А ведь у каждого имелись свои, порой дикие для других обычаи. Уличная молодежь усвоила ошметки ментальности у разных народов, их ведь некому было учить, в итоге получилась дикая смесь всего со всем. Поэтому лучше не создавать проблему на пустом месте. Хотят заниматься всякими непотребствами друг с другом, пусть занимаются. Не выставляя это на всеобщее обозрение. Однако необходимо предупредить, что такое в вашем обществе не особо приветствуется.

— Возможно, вы и правы, — покивал вождь, о чем-то задумавшись. — Это действительно проблема далеко не первостепенной важности. Сейчас нам надо прежде всего интегрировать новичков в советское общество, пусть посмотрят, как у нас живут люди.