Вестники Темной Луны

Часы показывали без двадцати минут одиннадцать, когда Марго с Ярлиной побежали открывать дверь, ведущую на задний двор, чтобы мужчины могли занести ель. Настоящую, живую ель, причем настолько большую, что та чуть не уперлась в потолок. Ева приоткрыла рот в изумлении, когда увидела дерево. Его поставили в центре гостиной, после чего Филипп повесил свой топор на стену.

— На нем гравировка? — девушка нерешительно подошла, осматривая топорище с выжженной буквой «Г», словно это был трофей, или же подарок.

Вестник повернулся к племяннице и провел рукой по своей густо отросшей щетине.

— Да. Его подарили отцу, твоему дедушке в честь моего рождения, а теперь он мой.

Ева опустила глаза и кивнула, снова вспомнив о маме. Женщине, пережившей потерю сначала брата, а теперь и единственной дочери.

— Не унывай, — мужчина похлопал ее по плечу и улыбнулся.

На столе стояли кружки с горячим кофе и чаем, в комнате было темно, за исключением горящих кое-где свечей, что иногда дрожали от сквозняка. Часы тикали, не умолкая.

Ярлина решила начать первой и с легкой улыбкой на лице повернулась ко всем, кто уже слышал ее историю, и кто еще нет.

— Я была рождена в семье язычников. Меня с детства учили поклоняться богам, я знала о Колесе года5, о праздниках, обычаях и людских ритуалах. Когда моя мама стала Вестницей и покинула нас, я знала, что она отправилась служить богине Гекате. Большего мне не говорили, да я и не спрашивала, а когда узнала, что сама стала избранной, чувствовала себе самым нужным человеком в мире.

— Поменяла свое мнение? — не сдержав любопытства, поинтересовалась Алиса.

Она сидела, растянувшись в кресле и закинув ногу на ногу. В руке был стакан, но его содержимое оставалось загадкой даже для хозяина этого дома. Лицо озарила лукавая улыбка.

— Сложный вопрос. Я не привыкла бежать от своей судьбы, — девушка пожала плечами и взяла себе чашку с чаем.

— Наверное, не многие знают, но Георг раньше был блондином, — с ноткой игривости в голосе проговорила Ханна.

— И мне очень шло, между прочим, — мужчина скрестил руки на груди.

— Не может быть, — Ветта вступила в разговор, внимательно рассматривая ныне рыжеволосого Вестника, — я не представляю тебя светловолосым.

— Ты просто не видела меня, я был красавцем, — служитель показательно провел рукой по слегка отросшим волосам, чем вызвал смех сразу нескольких девушек.

Марго сидела вместе с Филиппом на диване, молча наблюдая за шутливыми беседами. Периодически она рассматривала ель, твердо стоящую на полу, и ее посещали мысли о том, как древо можно красиво украсить.

— Знаешь, где сейчас Мария? — неожиданный мужской шепот вернул девушку в реальность.

— Скорее всего, готовится к последующим обрядам, — Вестница неопределенно повела плечами, — почему ты спросил?

Вместо ответа мужчина крепко взял ее за руку и повел к лестнице, ведущей на второй этаж. Марк, Ева, а следом и все остальные проследили за ними, но ничего не сказали.

Глава 21

Марго

Воспоминания всегда мучительны.

Этот дом был подобен своему хозяину — вечные ветра окружали его, прогнившие половицы скрипели под тяжестью тел, застывшая во времени мебель была пропитана множеством событий и хранила секреты тех, кто обитал здесь. Непоколебимый, внушительный, он стоял на своем месте уже век. Казалось, что его оледенелые стены никогда не прогреваются до конца, но стоило холодам снаружи отступить, и истинный жар, скрытый глубоко внутри, прорывался сквозь туманную пелену.

Тихой поступью Марго вошла в спальню Филиппа, привыкая к темноте. Комната казалась пустой, за исключением одиноко стоящего ветхого шкафа, зеркала, отражающего падающий снег в приоткрытом окне, и старой кровати. Мужчина закрыл за собой дверь, и щелчок замка заставил девушку обернуться.

Холодные руки притянули ее к себе, наполняя легкие ароматом меда и дыма, пальцы заскользили по вьющимся волосам дочери Луны. Он посмотрел в глаза Марго, и одного взгляда было достаточно, чтобы впитать все ее эмоции и мысли.

Она же ощущала исходящую от Филиппа мужскую силу, видела в нем ярость, за которой скрывалась тоска.

Она спасала его от одиночества и заполняла пожирающую пустоту. Здесь, в доме, вокруг которого царил и возвышался лес, покрытый снежной, безжизненной пеленой, она была горящим камином, согревающим сердце пострадавшего от времени, но крепкого здания.

Марго опьяняли губы мужчины, грубые ладони крепко сжимали талию, сминали платье. Одежда служила сокрытием девичьего тела, но не спасала от обнажения души, ведь Филиппу была открыта каждая ее тайна, даже самая мрачная, что раньше хранилась под сенью увядающих деревьев.

Он сел на край кровати и посадил Вестницу себе на колени, рассматривая знакомые черты. Между ними ничего не изменилось, кроме пылающего жаром взгляда. Мужчина лишь поцеловал ее снова, но этого хватило, чтобы окончательно разгореться.