Вестники Темной Луны

Острая боль пронзила плечо, обжигая нервы и ртутью разливаясь в том месте, где полоснули кожу. Горячие струи темно-алой крови стекали вниз к ладоням и, словно лепестки, опадали на пол, окрашивая его.

Она задрожала от паники, нахлынувшей ледяной волной на тело, и едва не упала на пол, когда незнакомец неожиданно отстранился от нее. Позади послышался громкий шум.

— Ты покойник!

Обернувшись, она увидела, что мужчина со всей силы врезался в стену. Это был Владимир. Над ним склонился Филипп, он поднял его за кофту и изо всей силы ударил об стену еще раз, а следом повалил на спину и схватил за горло. По комнате раздался болезненный хрип.

Ева опустилась на колени и обняла себя одной рукой, сжимая до побеления костяшки пальцев и периодически подрагивая от нестерпимой боли в плече. Неподалеку от нее лежал кухонный нож, испачканный в крови, как и пол, и одежда девушки.

Она чувствовала себя противоречиво, наблюдая за тем, как Филипп пытался убить Владимира. Ей хотелось, чтобы он остановился, но при этом она ничего не предпринимала.

— Ты, тварь, будешь вечность гнить в Гадесе, пока псам Гекаты не надоест рвать твою плоть!

Он ударил его в лицо несколько раз, его кожа покраснела, а комната нагрелась настолько, что воздуха снова перестало хватать. Ева коснулась своей шеи и попыталась успокоиться, но слезы не переставая лились по щекам.

— Что здесь, черт возьми, происходит?

Комнату озарили несколько свечей, сопровождаемые растерянными криками. Все происходящее разбилось на множество расплывчатых кадров, за которыми девушка не имела сил наблюдать.

Перед тем, как закрыть глаза, она заметила приближающуюся к Филиппу Алису, которая громко ругалась и старалась оттащить мужчину от лежащего на полу Владимира.

— Ты не можешь! — снова и снова повторяла Вестница, — ты убьешь его!

Голова гудела от давления, Ева откинула голову назад, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. Карается ли убийство? Как жестоко Геката наказывает за умышленную гибель одного из своих детей? А если ты желаешь спасти чужую жизнь? А если не ты, то тебя?

Слишком много вопросов всплывало в голове, будто было время обдумать каждый из них. Руки предательски дрожали от неугасающей боли в плече и страха, застывшего в воздухе.

Она едва не умерла.

От осознания этого к горлу подступила тошнота, дрожь лишь усилилась, и девушка была не в силах ее унять.

Ей было противно от воспоминания об ощущении холодного металлического ножа, едва не прижатого к ее горлу. Немые вопросы повисли в воздухе электрическим напряжением, смешиваясь со стойким запахом алкоголя, от которого Ева снова расплакалась.

Она едва не умерла.

Георг ворвался в спальню и замер в дверях, оцепенев от непонимания происходящего. Алиса обернулась к нему и крикнула, чтобы тот позвал Феликса, но он подошел к Еве, опускаясь перед ней на колени.

— Я видел его в коридоре, он скоро подойдет, — крикнул мужчина назад и глубоко вздохнул, прежде чем повернуться к Вестнице, — ты можешь идти?

Она нерешительно кивнула, не смотря на него, но заметила, что Георг внимательно прошелся по ней взглядом, проверяя на наличие всевозможных повреждений.

— Я уведу тебя отсюда, — он протянул ей руку и осторожно поднял с пола, выводя из комнаты.

На этаже были слышны голоса, где-то замелькали силуэты, но по мере того, как они шли по коридору, все медленно растворялось, пока вовсе не утонуло в тишине. Они спустились вниз и зашли на кухню, где было особенно спокойно.

Вестник зажег светильники и стал копаться в шкафчиках. Его лицо приобрело сосредоточенное, даже немного жесткое выражение. Ева опустилась на стул, стараясь не обращать внимание на пропитанный влагой свитер, прилипший к ее коже.

— Приподними руку, — Георг взял нож, но остановился, оглядев девушку, — я отрежу рукав, чтобы обработать рану.

— Хорошо, — прошептала Ева и закрыла глаза.

— Считай до двенадцати, это поможет успокоить дыхание, — добавил он и прошелся ножом по вязаной ткани, после чего осторожно снял ее с руки.

Девушка вздрогнула, когда чужая ладонь коснулась ее тела, и тихо зашипела, стоило холодному воздуху коснуться плеча.

— Кровь идет? — нерешительно спросила она, подняв взгляд.

— Нет, — пояснил Георг и опустился на стул напротив нее.

В его руке была мокрая чистая тряпка, а рядом лежало несколько бинтов и марлевая повязка. Он стал медленно стирать засохшую кровь с руки, продолжая наблюдать за ее реакцией.

Ева старалась не дрожать так сильно, она периодически смотрела на свои ладони и пыталась успокоиться, но перед глазами то и дело проносился силуэт Владимира, его взгляд, полный ярости.

— Сегодня здесь особенно холодно, — сказал Георг напряженным голосом и отложил тряпку в сторону.

— Думаю, это из-за Луны.

Он потянулся за марлей и наложил на место пореза, перебинтовав сверху. Его пальцы были ледяными, но девушка не шевелилась. Ей хотелось привести сердцебиение в норму. В горле по-прежнему застыл дурманящий голову запах, его не удавалось перебить даже кашлем.

— Ты уже в который раз меня спасаешь, — Ева посмотрела на Вестника, губы которого дрогнули в полуулыбке.

— В этот раз тебя спас Филипп.