Вестники Войны

– Как сказать. – ответил я.

– Не переживай сильно. В первые дни это тяжело, я понимаю, но потом ты придешь в себя. – снова она меня пыталась успокоить. Но в этот раз я переживал по другому поводу. Вокруг был наш старый корабль – Звезданутый. Словно в легком тумане, в котором увязал неровный желтоватый свет. Мы были в комнате девушки с ее глупыми лампочками, не приносящими никакого успокоения или чувства безопасности. Зато они не калечили ее мозги и чувства.

Я встал и подошел к толу с ее горшочком, где были высушенные слезы Зары, зачерпнул горсть и высыпал все сквозь пальцы обратно. Сейчас я ощутил всю суть этого биологического состава – слезы горечи, слезы утраты, одиночества, тоски. Это песок боли и страха, человека, который ни дня не проводил в радости. Зара подошла ко мне со спины, я ощутил присутствие Флоры, вдохнул запах ее чистой кожи, вспомнил про ее истоки, буквально ощущая запах ее родовой планеты. Она была дитем моего народа. А я так с ней поступил…. Я был глуп….

– Прости меня. – сказал я. Мне было важно это сказать, я не думал, что такая возможность представиться у меня в реальной жизни.

– За что? – зеленокожая красавица подошла к столу слева от меня.

– За все. За лампу дурацкую, за чувства, что ты потеряла, за то, что упустил тебя из виду, когда должен был быть рядом. – я повернулся к ней и обнял ее крепко-крепко. Она отстранилась и непонимающе посмотрела на меня.

– Сережа, я тебя не понимаю. Ты ничего плохого мне не сделал. И я не хочу тебя обманывать или обнадеживать. Между нами ничего нет, и не будет.

– Будет, Зара, будет. Потом, но ты все вспомнишь, возможно, и этот момент. И ты предашь меня, Виктора, Ника и Колю. Ты возненавидишь меня, а затем забудешь. Я за это прошу прощения и хочу его получить сейчас.

– Тогда, я тебя прощаю. – сказала она и улыбнулась….»

Я открыл глаза и медленно присел на кровати. Ощущение сна все еще было свежо в моей голове. Запустив руку в сумку, я взял малую пробирку и дважды провел ей по своему лицу, собирая слезы. Профессиональная деформация на лицо. Я хмыкнул, оглядев свою работу, сон уже растворялся, оставляя только последние слова Зары. В душе стало спокойнее.

БАМ-БАМ-БАМ – раздался грохот по моей двери.

– Хаммер, Николас Ремонасор, запрашивает разовый доступ в вашу каюту.

– Заходи! – крикнул я, выдавая разрешение и подбирая скафандр с пола. Дверь открылась, и ко мне зашел Ник в новой форме черного окраса и капюшоном, что, скорее всего, был шлемом.

– Заперся тут, спишь как собака. А я, значит, бегай и ищи его! – Ник плюхнулся на койку рядом со мной. – Чего ушел-то? Там же не рынок, а клад!

– Я взял что хотел. – уже застегивая скаф, ответил я.

– Вижу, отличная шмотка, одобряю. А чего это у тебя рожа красная?

– Зара снилась, рыдал во сне.

– Извини. – он легонько похлопал меня по спине. – Но жизнь продолжается! Пошли в кабак! Напьемся как нормальные Хаммеры, девок поцепляем! Там такие умелицы на танцполе…. – Ник подмигнул мне своим огромным глазом. – Не кисни, на радуге зависни!

– Заманчиво, но в прошлый раз, когда я напился, мне было стыдно.