Вестники времён (сборник): Вестники времён. Дороги старушки Европы. Рождение апокрифа

Старец нахмурился, огладил седую бороду, встал и прошёлся туда-сюда по длинной землянке. Было слышно, что Дугал и Мишель, остававшиеся на полянке перед домом, закончили свой поединок и теперь, фыркая да посмеиваясь, окатывали друг друга колодезной водой из кожаной бадьи.

— Когда вы с Мишелем уехали в Аржантан, — тихим голосом произнёс отец Колумбан, — я почти седмицу провёл в лесу, там, где стоит твой дракон. Вернее, са-мо-лет. Барон де Фармер прислал вилланов, охранять его. Чтобы не вызывать подозрений и ненужных пересудов, я сказал им, будто сам построил эту штуковину…

— Какие вилланы? — едва не сплюнул Гунтер. — Вы о деле говорите! Откуда пуля?

— Не перебивай, — поморщился отшельник. — Молод ещё, чтобы с меня спрос держать! Слушай. Когда я вернулся домой, барон Александр послал за мной конюха Виглафа. Передал через него, что в замке есть раненый человек, лечить нужно. Я пришёл. А у человека того — две дырки в бедре…

— Ну? — тупо спросил Гунтер. — И дальше?

— Это случилось через пять дней после вашего отъезда на север. На оруженосца некоего рыцаря из Нанта, монсеньёра Альмарика д’Эланкура, напал разбойник. Чуднй разбойник. Он дважды ранил дворянина, направляющегося в Аквитанию, из такого же оружия, как и у тебя… Забрал деньги, еду. Но, что необычно, не тронул доспех — а броня у д’Эланкура очень дорогая, с серебряными насечками… Лошадь и меч тоже не взял. Потом раненого оруженосца подобрали на дороге крестьяне и отвезли в Фармер. Господин барон по-христиански заботился о нём. А эти железки я вытащил из ноги Альмарика. Боюсь, теперь он до конца жизни хромать будет…

— Хорошо, что жив остался, — отрешённо пробормотал Гунтер. Оруженосец был потрясён. Неужто здесь, в Нормандии, находится ещё один человек (а вдруг и не один?!), вывалившийся из двадцатого века в момент Разделения миров? Но кто он? Как это произошло? Невольно начнёшь вспоминать предостережения монаха-ирландца о фигуре, выставленной на игральную доску Лордом. — Отец Колумбан, а можно поговорить с этим д’Эланкуром? Он остался в замке Фармер?

— Нет, — покачал головой отшельник. — Монсеньёр Альмарик уехал четыре дня назад, подлечив раны. Однако я успел его расспросить. Увы, но бретонец почти ничего не помнил. Когда раздались хлопки, лошадь испугалась и сбросила всадника. д’Эланкур на какое-то время потерял сознание. Потом успел рассмотреть молодого мужчину в диковинной одежде. Лица, конечно, не запомнил…

— Постойте, постойте, — Гунтер тяжело задышал и поднял руку, — вы сначала говорили, будто странности происходили все три недели, пока нас не было? Этот неизвестный человек, видимо, ещё как-то давал знать о себе?

— Да, — вздохнув, подтвердил отец Колумбан. — Увидев раны господина д’Эланкура и помня о твоём появлении, я начал следить за событиями в нашей округе. Пока Адельхельм занимался машинами для изготовления сгущённого вина, я ходил в соседние деревни, расспрашивал людей. Благо в нашем баронстве меня уважают и охотно сплетничают обо всех происшествиях. Ходил в Бреаль и в поместье Фокамберг — это в четырёх лигах к югу — неизвестного человека видели, по крайней мере, три раза. Иногда он оставлял следы.

— Поподробнее, — взмолился Гунтер. — Говорите же, отец Колумбан!

— Я достоверно выяснил, — бесстрастным голосом отчеканил святой отшельник, — что утром тринадцатого августа в небе видели ещё одного дракона. Вилланы из деревни Антрен в один голос твердят, будто около полудня над общинным полем пронеслось жуткое чёрное чудовище, оглашая окрестности адским рёвом и извергая дым. Оно исчезло где-то в лесу, на границе баронства и владений герцога Алансонского. Дебри там дремучие, лес простирается лиг на тридцать к югу… Крестьяне, пускай и были смертно напуганы, заметили, что у чудовища крыльев не было, а само оно напоминало огромную чёрную рыбину. Тебе о чём-нибудь говорит такое описание?

— Чёрная рыбина без крыльев… — уныло пробормотал Гунтер, потирая лоб. — Наверняка вилланы просто недоглядели или ошиблись. У любого летательного аппарата есть крылья. Помните, я вам объяснял?

— Я попытался нарисовать старосте деревни твоего Люфтваффе, — заметил отец Колумбан. — И он сказал, что изображение ничуть не похоже на пролетавшее чудище. Между прочим, крестьяне теперь боятся ходить в лес. Прошёл слух, будто в чащобе поселился демон. Это тоже примечательно… А в церкви деревни Антрен теперь каждый день проводят обряд изгнания дьявола. Кстати, барон Александр де Фармер, после жалоб арендаторов и местного священника хотел послать в лес дружинных, обыскать заросли, да я отговорил. Вас с Мишелем дожидался. Могу поклясться кровью Христовой, хоть и грех это, что в лесу возле Антрена прячется твой соотечественник.