Вестница смерти – хозяйка судьбы. Образ женщины в традиционной ирландской культуре

Тот факт, что за семь лет супружества у Бриджет не было детей, что она вдруг заболела «странной» болезнью (высокая температура при отсутствии катаральных явлений, по предположению автора – особая форма бронхита), что у нее были приступы бреда, что она отказалась от таинства причастия и даже (как мы можем предположить) ее имя, неосознанно соотносимое с именем кельтского языческого божества Бригиты – все это действительно создавало иллюзию комплекса «жена-сида» (в большей степени, чем «жена-подменыш»). Но, видимо, Майкл не мог допустить даже мысль, что семь лет назад женился на сиде и более охотно смирился с предположением, что его реальная жена Бриджет была подменена (или украдена, что он, видимо, различал уже не совсем ясно). И поэтому он был в равной степени искренен и говоря со священником, и стоя в полночь у волшебного холма, и на суде, когда рассказывал, как его жена якобы сама ушла из дома. Характерно, что на суде Майкл был признан вменяемым, то есть уже в конце XIX в. вера в фей и подменышей оставалась реальным фактом жизни ирландской деревни.

Обобщенный образ женщины, стоящей на пороге между мирами, в конкретной нарративной традиции оказывается мультиплицированным. Отдельные образы, несмотря на присущее им общее качество лиминальности, оказываются непохожими друг на друга. Мы выделили четыре подобных «протообраза», каждый из которых кодируется значимым именем – Этайн, Федельм, Гормлат и Леборхам. Они – узнаваемы, узнаваемы как по имени (как «Нины» в русской литературе, см. [Пеньковский 1999]), так и по поведению и внешнему облику. Как именно можно научиться их узнавать и что скрывается за их именами и их образами – этому и посвящена наша книга.

Рис. 3. Майкл Клери. Фотография из судебных материалов

Этайн-Син-Кайльб: жена из Иного мира

Была у Элкмара жена по имени Этне. А еще иначе звали ее Боанд.

(Из саги Сватовство к Этайн)

Сага Разрушение Дома Да Дерга считается одним из наиболее интересных для исследователя памятников средневековой ирландской литературы. В центре ее сюжета лежит рассказ об идеальном правителе по имени Конайре, нарушившем свои гейсы-запреты и убитом, согласно фабуле саги – одноглазым разбойником Ингкелом, по данным мифопоэтической реконструкции, как жертва. Как пишет в своем исследовании, посвященном этому тексту, С.В. Шкунаев, «можно сказать, что ни один из появившихся до сих пор труд по литературоведению и культуре Ирландии не обходится без упоминания об этой саге» [Шкунаев 1984]. С одной стороны, сказанное, безусловно, верно, с другой – сага Разрушение Дома Да Дерга представляется нам незаслуженно обойденной исследователями, видящими в ней в первую и, пожалуй, в последнюю очередь реализацию пракельтского королевского мифа. Тема эта, бесспорно, очень интересна, но, как нам кажется, не настолько, чтобы полностью заслонить другие, присутствующие в этом тексте мотивы, а именно образ женщины, являющейся королю и олицетворяющей его смерть.

Строго говоря, действенных женских персонажей в Разрушении два: это уродливая старуха со сложным многочленным именем, называемая обычно по первому его элементу – Кайльб, которая появляется в крепости, где Конайре проводит свою последнюю ночь, и девушка необычайной красоты по имени Этайн, описанием которой и открывается сага. Что касается первого персонажа, то он все же, как мы должны будем признать, привлекал внимание исследователей, среди которых мы в первую очередь должны будем назвать М. Вратнах, уделившую ему значительное место в своей работе Богиня Власти как Богиня Смерти [Bhreathnach 1982], к отдельным выводам которой мы предполагаем обратиться ниже. В том же, что касается Этайн, то, как это ни странно, ее присутствие в тексте саги как бы не ощущается. Так, в уже упомянутой нами работе С.В. Шкунаева в кратком изложении сюжета саги о ней не говорится ни слова, что может быть объяснено специфической установкой исследователя-историка, видящего в тексте в основном особую трактовку архаического понимания верховной власти. Но и М. Вратнах, говорящая, что ее работа – «это шаг вперед в исследовании темы взаимоотношений короля с женщиной-смертью» [Bhreathnach 1982, 244], также концентрирует свое внимание на образе Кайльб, сравнивая ее с другими аналогичными персонажами ирландской традиции, совершенно не замечая фигуры красавицы Этайн. Чем это могло быть вызвано? И какое место в сюжете саги занимает этот персонаж?