Весточка из прошлого

Марианские впадины нежности
Награждают меня согляданием
В них — столица моей безмятежности,
Освещённая сонным созданием

Вниз смотрю я отнюдь не без робости,

Прекращать не имея возможности
Сколько вёрст в этой зрительной пропасти,
Как легко пренебречь осторожностью!

Вдруг толкнёт со спины сила оптики,

Обезумев от томности зрелища,
И, не думая, скинет за бортики,
Глупый разум заслушавшись трелящий?

Он ту пропасть описывал красочно,

Утопая в своей сладострастности:
Тут убежище снов его сказочных,
Средоточие здесь безопасности

Марианские впадины ласково

За моим наблюдают неистовством:
Неподатливого, громогласного
Я в себе воспитала Антихриста

Не поддаться б лучам преломления,

Не упасть на пуховое дно бы нам?
Нас уже не терзают сомнения —
Мы хотим соглядать бесподобное

Тигры слабости

Мне тяжко видеть, как его терзают тигры моей слабости
Пусть спустит он поток эмпатии из движущихся глаз
Меня обидеть покровители забитой горькой младости
Смогли не первый, не второй и не десятый даже раз

И чувство страха незнакомо им, виною окружённое:

Они разрушили годами возводимый мной вигвам
О, если видеть мне придётся огорченья бережёного,
То забирайте моё зрение и прячьте по шкафам

Не смейте ближнего печалить от суровости намеренья,

Все захудалости и пропасти во мне лишь дребезжат
Невыносимо наблюдать за водопадами смирения:
Мои, и больше пусть ничьи, ресницы влагою грешат

Детально дурной повторился момент

Детально дурной повторился момент:
Как будто ненужный я стал элемент
И буду таким, потому что хочу
Касаться бровей, прижиматься к плечу

Достоин ли тот элемент похвалы?

В сознании его мокрый луг и волы,
Физически радужный облачный луч —
Покуда принять не сумеешь, не мучь

Достоин того, чтоб восторженный всплеск

Из уст вырывался, как пламени треск
Из жаркой каминной клетчонки грудной!
Чтоб был ожидаем такой выходной,

Где нужно потрогать и бровь, и губу

Потом прислониться к несносному лбу,
Сигнал передав в мыслевое ядро,
Чтоб бросила рыть, подстрекая перо

Всего страшнее

Всего страшнее будет мне узнать,
Что нежность однобока и — стороння
Тогда придётся внутренностям лгать,
Что этот человек не посторонний

Надеюсь, никогда не попаду

В циклические смерчи я обратно,
Маразма лицезрея наготу,
Виня его в свирепости стократно,

«Дневник мой дорогой…» строча в тетрадь,

От слёзного стеная от удушья…
Всего страшнее будет мне узнать,
Что внешность стала шторкой равнодушия

Скажи мне честно, как помочь тебе, особая персона