Весы

Я закрыл глаза и постепенно успокоился. Но что-то было уже не так. Улетели какие-то привычные мысли. И тут я понял: моя мечта погасла. Вместо нее высилась скала мертвого льда. Первый раз я испугался того, чего мы ждали целую весну.

Пролетело несколько тревожных дней. Я с содроганием ждал Петькиного звонка, но он, к счастью, молчал. Я уже стал надеяться, что у них вышла какая-нибудь авария, как вдруг мой Эдисон нагрянул точно снег на голову.

— А, здорово, заходи! Где пропадал? — с натянутым воодушевлением приветствовал я его.

— Собирайся, пойдем погуляем — расскажу.

Через пять минут мы шагали по зыблющейся тенями аллейке. Петька долго мялся, болтал о постороннем, наступал на ноги, вертел мои пуговицы, размахивал руками. Наконец он остановился и чуть понизившимся голосом проговорил:

— Ну, слушай. Только никому, ладно?

— Нет, завтра же всем расскажу.

Он не особенно весело хохотнул, смутился и, отвернувшись в сторону, сказал:

— Знаешь, у меня уже вроде бы… девчонка появилась.

Я остановился как вкопанный и медленно повернулся к нему.

— Ты что… уже сделал «весы»?!

— В том-то и дело, что еще нет, — с легкой досадой ответил он.

— Ах вот как! — Мне показалось, что изнутри у меня вывалился какой-то серый камешек, и от этого стадо легче.

— И что теперь будем делать с «весами»?

— Весы будем строить! — твердо ответил Петька.

Однако он признался, что вот уже с неделю к нему «липнет одна с параллельного потока», а два дня назад даже вытащила его в кино.

— Она липнет. А ты-то сам?

Петька страшно смутился, его толстые щеки густо покраснели.

— Ну и я тоже… не возражал…

— Слушай, Петруччо, а для чего теперь «весы»-то делать? — осторожно спросил я и затаил дыхание.

— Как для чего? Для того же, для чего и раньше. Это же все только игра.

— «Весы» игра?

— Нет, ну… встречи наши… А сделаем «весы» — проверю.

Лицо Петьки было ужасно серьезно.

Стоял пасмурный день с лужами на блестящем асфальте. Поминутно брызгал дождик. Мокрая зелень сеяла холодные капли. В уличной толчее висел аромат черемухи. В общем, самый обыкновенный день, если не считать, что в этот день должно было состояться испытание нового гениального изобретения. «Весы любви» были готовы. Вчера в одиннадцать часов вечера Петька позвонил мне по телефону, разбудил всю нашу дружную семью и сообщил, что сию минуту они вместе с Колей закончили «весы любви» и на завтра назначили испытания.

И вот мы подошли к старинному зданию с мокрым крыльцом, в которое тяжело вонзились четыре толстые колонны. Это и был Петькин (я так теперь его называл) институт. Петька показал пропуск и исчез в таинственных коридорах. Я принялся ждать, нервно барабаня пальцами по подлокотникам кресла в вестибюле.

Петька появился минут через пять, но почему-то один.

— А где Коля? — спросил я.

— Вот какая история, — бухнулся он в соседнее кресло. — Заболел Коля. Звонила его жена, сказала, что простыл и сегодня прийти не сможет. Прочно он слег, если не явился в такой день.

— Почему же он сам не позвонил?

— Нет у них телефона. Жена бегала на улицу в автомат, сам он, наверное, не может.

— А «весы»?

— Хм, «весы» со мной, — ухмыльнулся Петька и похлопал себя по карману. — Вот они!

— Ну-ка, покажи!

Петька вытащил плоскую пластмассовую коробочку голубого цвета размером примерно с две папиросные пачки. Половину ее занимала шкала со стрелкой под стеклом. Шкала, как и говорил Петька, была проградуирована в процентах.

— Сто процентов — это когда на кристалл накладываются поля родственных половинок, — пояснил он.

Я нетвердой рукой взял «весы». Стрелка прыгала в районе деления «девяносто два», потом, немного подумав, перескочила на «девяносто четыре», а потом сразу на «восемьдесят девять».

— Чего это она… скачет? — охрипшим голосом спросил я.

— Биологическое поле — не магнитное. Оно всегда в движении. У тебя же не бывает постоянного настроения.

— Да-а-а, — протянул я.

Вот они, «весы любви»! Лежат у меня на ладони.

— Слушай, — Петька постукивал кулаком по колену, — мы, конечно, сегодня же отнесем их Коле домой, а то нехорошо получится. Но сначала… я хочу проверить их… на моей девчонке!

— А если ответ будет отрицательный, что тогда? — Я впился в него глазами.

— Тогда… не знаю… — Петька, в свою очередь, беспомощно посмотрел на меня, как бы ища поддержки. Но я сам опасался этих «весов».

Глубоко вздохнув, я набрался решимости и сказал:

— Мне тоже надо кое-кого проверить.

На несколько мгновений Петька остался с открытым ртом.

— Тоже нашел девчонку?! — удивился он.

— Да, кажется, но не уверен…

Он растерянно улыбался. Потом мы долго сидели в заставленном цветами вестибюле и приводили в порядок растерянные чувства. Наконец решили по очереди вызвать Иру и Веру в скверик неподалеку, как для прогулки, и незаметно испытать их.

Кинули монету — кому первому вызвать. Выпало мне. Я позвонил из автомата прямо в вестибюле. Вера взяла трубку сразу. Немного охрипшим голосом я пригласил ее погулять в сквер на площади Дзержинского. Она, как всегда, приветливо согласилась и сказала, что через полчаса будет. «Весы любви» — перекочевали в мой карман. Мы с Петькой вышли на улицу.