Весы Лингамены (СИ)

Долго ещё в тот вечер сидели они у большого огня, делились историями и упоённо слушали, с удивлением узнавая себя в рассказах собеседника. Но предоставим пока двух молодых людей с их сердечными порывами друг другу и оглянемся вокруг: поселенцы готовили в большом котле похлёбку и разливали по чашкам чай. Моеверцы, мечтатели, люди самых разных взглядов и убеждений собрались в эту осеннюю ночь, чтобы ощутить то единение душ, которого всем им так не хватало в "большом мире". Атмосфера царила весьма живая и непринуждённая, и никто никому не навязывал свои мысли как единственно возможные в данной реальности. Напротив, люди откровенничали, рассказывали о былых заблуждениях. Так рассказ одного немолодого моеверца по имени Миранишик вызвал в рядах собравшихся заметное оживление.

- Я рос в небольшом селении Южного Полушария, - говорил Миранишик. - И до шестнадцати годков никуда не выезжал, общаясь практически только с одними родителями. Мать моя была глубоко верующей в возвращение Спасителя, и я слышал от неё много историй из Писания, пока ещё был совсем мал. А отец... - пожилой мужчина на миг запнулся, будто вспоминая что-то и собираясь с духом, - отца больше всего на свете заботила экономия.

Послышались удивлённые возгласы, и Миранишик поднял руку, прося не перебивать:

- Да, времена тотального потребления давно минули в прошлое... Но отец считал, что одну вещь нужно использовать максимально долго, до тех пор, пока она совсем не рассыплется в прах. И то же он считал не только касаемо предметов обихода, но и насчёт всего остального - жилища, виманы, одежды... и даже еды!

- Как это? - ещё больше удивились люди у костра и стали плотнее рассаживаться вокруг рассказчика, освобождая место для новых желающих послушать.

- Он что же, лихоимец, жалел лишний кусок булки для родного сына и выдавал лишь строго дозированный паёк? - спросил уже известный нам Проскурион.

- Ну, не до такой степени, - ответил Миранишик. - Он, знаете, всё говорил, что мы губим Землю, лишь берём от неё, ничего не отдаём, и рано или поздно нас всех ждёт коллапс.

- Такие голоса и сейчас не смолкают, - заметил кто-то из группы мечтателей.

- Но я ещё не озвучил самое главное, - продолжал между тем Миранишик. - Так вот, подогреваемый постоянными разговорами матери о том, что мир наш убог и греховен, и отцовскими лекциями о вредном существе вида гомо сапиенс, ничего хорошего не делающем, а лишь разрушающем данное нам, я постепенно потерял всякое желание выходить на улицу и открывать для себя большой мир - тем более что все необходимые вещи и еду мне приносили в мою комнату. Я стал бояться этого мира за порогом, да что там, я даже знать не знал, что есть солнце и луна и откуда берётся вся эта приносимая пища; я и не предполагал, что за стенкой в соседней комнате работает "средоточие греха" - ну или по-мирски машина желаний.

- Да-а! - невесело ответил он на раздавшиеся возгласы удивления. - Мне тогда только исполнилось шестнадцать, и мать тайком от отца открыла мне, что вещи падают вовсе не с неба, а "из пасти машины диавольской", из чёрных недр маленькой и такой приятной на ощупь игрушки. "Так если это - средоточие греха, - возопил я, в ужасе отстраняясь от страшной машины, - то как же мы можем этим пользоваться? Неужели этого хочет наш Создатель?" "Наш мир погряз в грехе, сын мой, - отвечала мама тихо, - и нам самим уже не выбраться из него, наша единственная надежда - возвращение Спасителя!"

Эту историю Миранишик почти никому не рассказывал, и как только возникла пауза, сразу со всех сторон зазвенели удивлённые голоса:

- Ничего себе, друг, так у тебя никакого выбора, стало быть, не оставалось, либо в Механический Город, либо в моеверцы? И ты, конечно, выбрал меньшее из зол?

- Да-а, жить в мире, ведомом машинами желаний и не знать об их существовании, это всё равно что быть Маугли!

- А что, наш мир разве машины желаний ведут?

- Это что же деется на земле-то грешной, прости Спаситель!

- Верно, верно, один грех кругом! - вскричал Амвротий, не упускавший ни единого случая выразить своё полное согласие с тем, что всё вокруг сочится грехом, мир скоро сгорит за свои богомерзкие деяния в "окияне очищающем" и т.п.

- Что ж, - продолжил Миранишик, когда гомон немного смолк, - узнав про машины желаний, я осознал, что экономить так, как учил меня отец, не имело никакого смысла - по крайней мере, в масштабах планеты. А открывшаяся передо мной в тот же день дверь нашего дома, выводящая в большой мир греха и всяческих развлечений, могла, увы, предложить мне ещё меньше, чем у меня было! - Миранишик вздохнул. - Да, верно замечено - как Маугли. Человеческий детёныш, возросший среди животных. Он так и не смог обрести себя среди своих сородичей, и навеки остался чужаком и там и там.

- Ну, это ты перегибаешь, брат, - улыбнулся Проскурион, кладя руку на плечо товарищу. - Здесь-то ты как раз среди своих!