Весы Лингамены (СИ)

   - Честное слово, если б ты не прекратил, - сказал юноша уже спокойнее, - я бы врезал вот этой "машинкой" по твоей железобетонной голове - глядишь, ты бы поумнел! Правда, одной "машинкой" или головой робота стало бы меньше.

   М-387 пару секунд оценивал ситуацию, затем выдал уже знакомое:

   - Голова у меня не железобетонная, она из карбида вольфрама и пластика. Моя обязанность - присматривать за больными, и я хотел как лучше. Инструкция N 1Б предписывает мне в таких случаях...

   После этой небольшой стычки, когда делегация "врачевателей ран душевных" уже покидала Механический Город по его искрящимся и переливающимся яркими цветами улочкам, Текано наконец почувствовал облегчение. И хотя юный ученик Даримы уже успел подзабыть эти мрачные застенки и вовсе не опасался попасть сюда снова, посещение Армадилла далось ему не так легко, как он это себе заранее представлял. Правда, понервничать ему пришлось в основном из-за обморока учительницы и нелепого поведения робота М-387, но сейчас-то всё это было уже позади! С каждым шагом юное сердце всё больше охватывали мысли о доме, а всплывшее в памяти милое и наивное личико Анталиши тут же вызвало сладостный зуд в грудной клетке. Текано крепко сжал руку учительницы.

   - О, как мне захотелось домой, - тихо признался он вслух. - Туда, где мы плечом к плечу поём наши песни у костра, и где нет этих ужасных роботов и машин желаний. Туда, где Анталиша...

   Дарима лишь вымученно улыбнулась. Она ещё чувствовала недомогание и тоже стремилась туда, где её всегда ждут и где не надо разыгрывать из себя героя-спасителя человечества. Необходимо было хоть немного отдохнуть.

   Вскоре вимана с двумя усталыми добродеями опустилась недалеко от ИКИППСа.

   - Мы будем ещё пробовать? - с надеждой спросил Текано.

   - Мне надо к учителю, - ответила Дарима. - В этот раз всё решится окончательно.

   Больше ничего сказано не было, и беззвёздная ночь поглотила следы разошедшихся в разные стороны людей. Но не прошло, казалось, и часу, как засеребрилось росой ясное утро, и лесная тропинка, встретив Дариму нападавшими за ночь шишками и немного попетляв между деревьев, привела её к старому учителю, сидящему на пороге своей хижины.

   - Учитель! - с горечью начала Дарима. - Я не смогла спасти страждущего. Но я приехала к тебе сегодня за окончательным ответом - пытаться ли мне дальше или бросить всё и остаться тем, кто я есть. Прошу, помоги мне найти решение!

   Дарима не знала, в каком виде придёт ответ: будет ли это краткое напутствие учителя, или же только туманный намёк на то,

где

следует искать. Она знала только, что на этот раз она не покинет это место в сомнениях. Принять нелёгкую судьбу подвижника или остаться советником по вопросам религии, не перекраивая более полотно мироустройства?

   - Остаться тем, кто ты есть... - повторил старец и нахмурился. - Если ты знаешь, кто ты есть, то какие тогда у тебя могут возникать вопросы по выбору пути? Просто следуй уже выбранному. Если же твоё знание себя не истинно, и ты не знаешь, кто ты есть, то, может быть, ты - не советник по вопросам религии? И что же, в таком случае, ты советовала в институте все эти годы?

   Видя, что расстроил ученицу своими словами, старик немного смягчился.

   - Ну-ну, будет тебе... Ты думаешь,

я

знаю, кем являюсь? Хотя, есть у меня одно подозрение на этот счёт: я всего лишь бесполезный, заплесневелый склад дхармических знаний, - с этими словами учитель постучал ладошкой по своей лысой голове, и в глазах его мелькнул уголёк. - Хех! И ты приходишь ко мне за мудростью, которую собирал я по крупицам всю жизнь. Но какой прок от той мудрости, что ещё никому не принесла добра?

   - Но я ведь столь многому у тебя научилась! - попыталась возразить Дарима.

   Но старик, казалось, пропустил это мимо ушей.

   - Вместо того чтобы сбросить облепившую нас шелуху иллюзорности и заняться подлинно важным, мы все ждём, что кто-то другой ответит на наши вопросы и укажет, как нам жить и во что верить. Но сказано же: не ждите Майтрейю, будьте сами себе путеводным светом!

   - Пойдём, - поманил старец застывшую на месте Дариму, - ответ ты найдёшь сама.

   Они вышли из домика и прошли тропинкой туда, где открывались взору дальняя дымка синих гор и неохватные лазурные просторы великого озера.

   - Вглядись в эту немолчную стихию, Дарима, - сказал старец, показывая на пенные барашки, бьющиеся о каменистый берег. - Имя ей - Байкал! Стань отрешённой от мирского, и пусть твой незамутнённый ум будет так же чист и прозрачен, как эти воды. Тогда они укажут тебе путь к истинному состраданию, лежащему в каждом из нас так же глубоко, как дно этого священного моря у подножия суши.

   И долго ещё после этого в молчании стояла Дарима у берега, сосредоточенно внимая шумящим потокам Байкала; и час за часом лицо её всё больше светлело, пока, наконец, не засияло осознаванием. Последний кусок мозаики встал на своё место.

   Увидев эти перемены, наблюдавший за воспитанницей учитель подошёл и устало изрёк:

   - Ты получила ответ, дитя моё, теперь иди, иди! И да пребудут с тобой будды и бодхисаттвы всех циклов. Пришло твоё время.