Весы Лингамены (СИ)

   Мы молча кивнули нашему советнику и снова продолжили напряжённо вглядываться в экран. Гелугвий медленно перематывал записи вперёд. 21-50, 22-00, 23-00. Наконец, началось второе июня. 3-45... 5-00... Медленно, как в переполненной, душной каморке текли секунды, переплавляя свою дешёвенькую сущность на чуть более весомые для людей, но всё столь же незаметные для вечности минуты. 8-00... 8-05. Стоп! Снова чёрный экран. Я невольно бросил взгляд на часы на стене комнаты - сегодня пятое июня, 11 утра.

   - А вот и вторая дырка, - пробормотал Штольц. - Что там дальше?

   Мы не очень удивились, увидев схожую с только что просмотренным днём картину. 9-45. Экран вспыхивает изображением с давно знакомыми очертаниями схем. Но четыре пары глаз одновременно устремляют взгляд в левый верхний угол монитора. Процент. Сейчас важен только он. Схемы подождут.

   - Сорок пять процентов! - выпалил первым Гелугвий. - Невероятно!

   Да, на экране увесисто красовалась цифра "45" со значком процента. Она жгла глаза и клеймом отпечатывалась в застенках сознания. Разум просто отказывался верить в то, что сообщал ему зрительный орган. Но это было реальностью.

   - А схемы... - продолжил взволнованно комментировать Штольц, - схемы опять совершенно не изменились!

   - Что-то очень серьёзное произошло

там

за этот час, - сказал я. - Но не могу понять, почему именно в это время отключались измерители?

   - Наверно, нервы не выдержали, - пошутил Штольм.

   - Да ещё два дня кряду, - добавил Гелугвий без улыбки.

   Штольм встал, и, заложив руки за спину, неспешно проследовал к окну.

   - Моя первая версия, - проговорил он оттуда, - это сбой аппаратной части.

   - Но система управления измерителями не зафиксировала никаких внештатных ситуаций. Они просто не работали, - парировал Гелугвий.

   - Ну да, как будто мы их сами выключили, - пробормотал я негромко.

   Штольм лишь неопределённо взглянул на меня и продолжил:

   - Да, они просто не работали, - повторил он слова коллеги. - На данном этапе этого пока достаточно. Причину мы выясним после. Сейчас же мне лично совершенно ясно, что даже если я сейчас отключу измерители на сутки, - и он покосился на кнопки на пульте управления, - то процент не изменится ни на йоту!

   - А что это ты в этом так уверен?! - прокричал я взволнованно и неожиданно для самого себя вскочил. - Может, ты знаешь больше других? Тогда поведай же нам!

   - Очень тебя прошу, - возбуждённо вскричал одновременно со мной Гелугвий, замахав руками. - Давай без подобных экспериментов! И так уже...

   Штольм с полуулыбкой закивал, делая руками приглашающие к спокойствию жесты. На миг нам даже почудилось, что всё происходящее - чья-то нелепая шутка, и морок сейчас рассеется, вещи вернутся к своему обычному распорядку; и снова на экране запляшут весёлые схемы, а две знакомые пятёрки займут своё коронное место в левом верхнем углу монитора.

   - Я просто думаю, - сказал спокойно Штольц, - что здесь вмешалась некая сила, природа которой пока остаётся для нас неизвестной. И я знаю, что я - совершенно точно не эта гипотетическая рука провидения. Поэтому, сколько я ни выключай машины, процент от этого ни капли не изменится. - Он, наконец, позволил себе улыбнуться и добавил:

   - Всё просто!

   Ни Гелугвий, ни я толком не знали, как на это реагировать и что бы это вообще могло означать. Что до меня, то я вообще никак не мог увязать последнюю фразу Штольма со всем происходящим: остановка измерителей, скачок главного процента, странная уверенность учёного в присутствии некой загадочной силы... А Штольм в очередной раз удивлённо внимал эмоциональности коллег, ведь, по его мнению, ничего сверхординарного или, по крайней мере, принципиально необъяснимого наукой ещё не произошло, - а значит, и незачем так нервничать. Он только собрался что-то ещё добавить, как внимательно слушавшая нас Дарима его немного опередила:

   - А ведь Штольм прав. Даже если измерители дали временный сбой, это никак не могло повлиять на кармопроцент. Тем более, мгновенно.

   - Это логический вывод из слов Штольма, их производная, если хотите, - влез я, - но сами слова его были несколько другими по значению...

   - Понимаю, куда вы клоните, - проговорил Гелугвий. - Я абсолютно уверен в используемом программном обеспечении. Мы долго работали над ним сообща, и за прошедшие двадцать лет оно уже показало себя вполне надёжным и работоспособным. Конечно, иногда я вносил правки и улучшения, но все они создавались совместно с вами, - и он посмотрел на нас со Штольцем.

   - Но процент-то изменился, Гелугвий, - сказал я ровным голосом, стараясь, по возможности, не нагнетать излишнее напряжение. - Мы ведь в состоянии посмотреть, какая именно информация попала в недра вычислителей в то утро первого июня? Реально ли поднять эти данные?

   Гелугвий устало поднял брови:

   - Разумеется, - вздохнул он, - но только там проходят такие объёмы, что это мы месяц будем выкапывать и дешифровать. Все эти вилки Гейнома, распределённые вычисления... ну да ты сам знаешь.

   Тут Дарима протестующе замахала руками, воскликнув: