Весы правосудия

— Как, вы разве не слышали? — по-настоящему удивился Кузнецов. — Великий Магистр Ордена объявил Новый Крестовый Поход! Уже идет всеобщая мобилизация…

— Какая, к чертям собачьим, всеобщая мобилизация? — не сдержался я и громко выругался. О чем тут же пожалел: сдержанней надо быть, «молодой» человек! Сдержанней! То ли еще будет? — Он что, решил затеять новую Мировую Войну?

— Великий Магистр лишь хочет восстановить попранную справедливость… — как-то неуверенно произнес Кузнецов.

— Какая, в жопу, справедливость? — Ну, вот опять двадцать пят! Так и прут из меня ругательства. Таким макаром гребаный великий магистр меня без ножа пошинкует. — Так, Владимир Николаевич, дайте мне вашу ладонь! — требовательно произнес я. — Пора вспомнить все…

Генерал с удивлением протянул мне руку. Хватило лишь секундного прикосновения к его ладони, чтобы его «накрыло» потоком воспоминаний о перекроенном, уже в который раз, мире. Кузнецов покачнулся и без сил рухнул на диван рядом со мной.

— Господи! Господи упаси! — свистящим шепотом выдавил из себя генерал. — Это безумие! Великого Магис… Горче… Брюса… — Он даже заикаться начал, чего, думаю, за ним уже давно не водилось. — Его нужно остановить, Сережа! Немедленно!

— Ну, Слава Богу! = облегченно выдохнул я. Было опасение, что на этот раз мой фокус с возвратом памяти мог и не сработать. Но все получилось в лучшем виде. Открылись глазки! — А теперь, Владимир Николаевич, поведайте мне, как Горчевскому удалось объявить всеобщую мобилизацию? Он что, президент, Верховный Главнокомандующий? Какое он вообще право имеет войны объявлять?

Во мне прямо-таки клокотала злость к моему, так сказать, оппоненту.

— Он больше, чем президент, Сережа, много больше! — с неприкрытым ужасом в голосе произнес Владимир Николаевич. — Он — Великий Магистр! Он умудрился так перекроить нынешнюю историю…

— И чем же она отличается от истории предыдущего дня? — перебил я старого контрразведчика.

— В это невозможно поверить, — с придыханием ответил генерал Кузнецов, который так и не мог до сих пор прийти в себя, — но… В двух словах и не расскажешь.

— Владимир Николаевич, давайте в трех словах, в четырех, раз в двух никак не получается, — нетерпеливо дергал я старика, ведь все изменения, проводимые Горчевским, на меня не действовали. Я их попросту не ощущал, а, значит, и вспомнить не мог.

— Постараюсь, — не стал противиться моей просьбе генерал. — До революции сколько-нибудь существенных изменений от вчерашнего дня я не помню: беглецы из Франции обретают новую родину на нашей земле. Тамплиерам покровительствуют высшие православные иерархи, высокопоставленные особы, цари и императоры…

— Это я уже слышал! — вновь перебил я его. — Что произошло после революции?

— Основа нового порядка была заложена еще до восстания. В середине девятнадцатого века произошел раскол — нищенствующие братья в силу идеологических разногласий выходят из-под крыла РПЦ — им больше не нужно покровительство. А в конце девятнадцатого века некий семинарист Иосиф Джугашвили проходит посвящение в рыцари ордена…

— Едрён батон и Вашингтон! — на этот раз я и не думал сдерживать ругательства, к тому же они были более чем «безобидные» Мне нужно было попросту выпустить пар. — Продолжайте, Владимир Николаевич, продолжайте!

— После посвящения он получает задание от Кутаисского Приората ордена внедриться в стан революционеров. Со своим заданием Иосиф справляется блестяще — революционер Коба после смерти Ленина становиться единовластным диктатором самой большой страны мира. Русская Православная Церковь практически уничтожена — кто в лагерях, кого расстреляли… И ты знаешь, Сережа, — признался генерал, — я ведь тоже к этому руку приложил…

— Полноте, Владимир Николаевич, — сейчас-то вы знаете, что этого не делали.

— Как же, как же, делал, — вздохнул Кузнецов. — Пусть и по злой воле Брюса…

— Плюньте и разотрите — этот парадокс я могу устранить, — я постарался, как мог, утешить старика. — Что там дальше-то?

— А дальше все просто: устранив своих соратников по революционной борьбе, Сталин во время Второй Мировой возродил орден Тамплиеров из небытия. К тому моменту он провозгласил себя не только Отцом и Учителем, но и Великим Магистром…

— Значит, Орден Христа и Храма стал государственным образованием?

— Совершенно верно, Сережа! И освобождение Европы от нацистов, Иосиф Виссарионович провозгласил ни много ни мало "Новым Крестовым Походом"! И перелом войны в пользу СССР принято приурочивать к моменту обретения Новой Веры, поддерживаемой новыми политработниками из числа Рыцарей Ордена…

— То есть все последующие после Сталина генсеки были еще и Великими Магистрами?

— Да, — ответил генерал. — Только при Горбачеве эти посты разделились…

— А! — воскликнул я. — Значит, перестройка, все-таки, была?

— Была, — тряхнул блестящей лысиной головой монах.

— Из этого следует, — продолжил я раскручивать загадки «новой истории», — что перестройка настолько прочно вросла в древо реальностей, что даже в инварианте, созданном Горчевским, этого события невозможно было избежать!