Весы счастья

Ада любила свою маму, но считала ее немного…легкомысленной. Ей было 35 лет, работала бухгалтером за копейки и, чтобы хоть как-то прокормить Аду и двух ее братьев, шила на заказ платья. И, несмотря на почти полное отсутствие свободного времени, мамы Ады имела одно специфическое увлечение. Да, что тут говорить! Примерно раз в месяц она уходила «расслабиться и отвлечься от работы» в какой-нибудь бар, где подцепляла первого попавшуюся особь мужского пола, так скажем. Каждый раз это был среднестатистический мужичок, работающий обычно сантехником или слесарем, выпивающий по выходным и находящийся в «активном поиске» таких женщин, как мамы Ады. Их романы завершались всегда через месяц-два, а потом по новой.  Правда один раз это закончилось очень плохо, таким образом на свет 9 лет назад появились братья Ады – Ильдар и Ипполит (у мамы была слабость на странные имена). Папаша быстро слинял, а мама Ады осталась одна с тремя детьми. Мало того, эти дети приносили кучу проблем: пацаны имели невыносимый характер, еще несноснее сестры, успели к своему 2 классу сменить аж 3 школы. Но несмотря на все это, мама Ады была чудесной и безусловно сильной женщиной, хотя все еще имела неприятную слабость к противоположному полу.

Завуч, пальцами, осторожно постучала в дверь директорского кабинета, услышала – «Войдите» – и открыла ее:

– Вишневскую к вам привела.

– А, входите-входите.

Ада вошла в кабинет, привычно плюхнулась на жесткий стул перед директорским столом и приготовилась слушать нравоучения. Она опустила руку и с удовольствием нащупала под сиденьем жвачку, которую сама же прилепила два дня назад. Тогда Аду, кажется, вызывали за то, что она обозвала математичку «свиньей с кудряшками».

– Ада, – начала директор и посмотрела на завуча: – выйдите, я вас очень прошу.

Завуч прошила Аду злобным взглядом и медленно вышла кабинета. Ада напряглась. О чем таком с ней будут говорить, да еще и без завуча? Обычно, они вдвоем с директором в один голос сначала вспоминали все грехи Ады, причем начиная с самых старых. И лишь потом предъявляли и отчитывали за очередной и отпускали. «Выгонят», – подумала Ада безо всякого сожаления.

– Ада, – снова начала директор: – ты очень одаренная девочка, но характер…

«Выгонят», – теперь с грустью подумала Ада, потому что ее братьев вчера снова исключили, и мама попросила не конфликтовать с учителями.

Вообще об исключении Ада никогда всерьез не задумывалась, даже совершая очень рискованные поступки знала, что отделается только выговором. Она очень хорошо училась, особенно по русскому языку и литературе.

– …не сахар, – тем временем продолжала директор: – и мы приняли решение перевести тебя в другую школу.

– Но я не хочу, – еще погруженная в свои мысли, все же возразила Ада.

– Ты не слышала в какую! – директор не сердилась, но в ее голосе сквозило явное нетерпение. – В прошлом месяце ты писала олимпиаду по литературе…

Ада вспомнила, как это происходило: ее и еще двух девочек из седьмого класса почти силой затащили после уроков в кабинет и заставили писать эту дурацкую олимпиаду. Взбалмошная учительница по русскому языку, которая боялась Аду, как огня, велела ей написать олимпиаду на пять. Ада и написала. У нее были поразительные умения к литературе и к русскому языку в целом, за что ее очень уважала вышеупомянутая учительница. Ада как орешки щелкала книги из школьной программы, учила стихи на раз и писала шокирующие сочинения, за что ее постоянно хвалили. За победу в той олимпиаде Аде вручили красивую грамоту и большую шоколадку, кто же знал, что там еще какой-то приз полагается!

– Ты ее, эту олимпиаду, выиграла, приз…

– Я в курсе и мне его вручили – грамоту и шоколадку! – сердито перебила директора Ада.

– …обучение в элитном лицее, в классе с русско-литературным уклоном! – Даже не моргнула глазом на выпад ученицы директор. – В этом лицее самый большой процент образованности в нашем крае, учиться там очень дорого, а ты получаешь это все СОВЕРШЕННО БЕСПЛАТНО! Завтра жду твою маму с документами.

– Стоп, – недоверчиво проговорила Ада: – то есть вы меня просто выгоняете?

– Ну, нет, конечно, – хищно улыбнулась директор и сложила кончики пальцев вместе: – либо ты переходишь в этот лицей, либо уходишь из нашей школы.

Ада резко встала и выскочила из кабинета. Когда она открыла дверь, услышала громкое «Ай!» и только в коридоре поняла, что за завуч стояла рядом и подслушивала. Ада была мало, что зла, она просто кипела от ярости! «Нужно найти Алису», – с отчаянием подумала Ада, но тут прозвенел звонок. Идти обратно на уроки она не хотела, поэтому решила улизнуть до того, как ее найдет разъяренная завуч. Ей ведь теперь весь день ходить с красным пятном на лбу. Это хуже, чем обидная записка на спине, после которой ее стали называть жабой. Алисе в конце концов можно просто позвонить.

Но по дороге домой Алиса сама позвонила и гневно поинтересовалась, почему это подруга ушла из школы без нее? Ада попыталась тактично объяснить ей ситуацию, но многолетнее их общение наградило Алису взрывоопасной реакцией на такие новости: